Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 2)

зданий, обитатели которых большую часть дня проводили за молитвами у себя в комнатах. Сайлас услышал, как скрипнули над головой деревянные половицы.

Через минуту к нему спустился мужчина в монашеской сутане.

— Чем могу помочь?

Глаза у него были добрые, но смотрел он както странно, мимо Сайласа.

— Спасибо. Я Сайлас. Член «Опус Деи».

— Американец?

Сайлас кивнул.

— Я здесь всего на один день. Хотелось бы передохнуть. Это возможно?

— Какие могут быть вопросы. На третьем этаже пустуют две комнаты. Могу принести вам чая и хлеба.

— Огромное спасибо. — Только теперь Сайлас почувствовал, как зверски проголодался.

Он поднялся наверх и оказался в скромной комнате с одним окном. Снял промокшую насквозь сутану, опустился на колени прямо в нижнем белье. Услышал, как в коридоре раздались шаги — это монах подошёл и поставил поднос возле двери. Сайлас помолился, потом поел и улёгся спать.

Тремя этажами ниже зазвонил телефон. Ответил послушник «Опус Деи», впустивший Сайласа в обитель.

— Вас беспокоит полиция Лондона, — услышал он мужской голос. — Мы пытаемся разыскать монахаальбиноса. Получили информацию, что он может быть у вас. Вы его видели?

Монах был потрясен.

— Да, он приходил. А что случилось?

— Он и сейчас у вас?

— Да. Наверху. Молится. Что он натворил?

Пусть остается там, где есть, — строго приказал мужчина. — Никому ни слова. Я высылаю за ним своих людей.

Глава 94

СентДжеймсский парк — это зелёный островок в самом центре Лондона, расположенный неподалёку от Вестминстерского и Букингемского дворцов.

Теперь он открыт для всех желающих, но некогда, король Генрих VIII обнёс парк изгородью и развёл там оленей, на которых охотился, вместе с придворными.

В тёплые солнечные дни лондонцы устраивают пикники прямо под раскидистыми ивами и кормят пеликанов, обитающих в пруду. Кстати, дальние предки этих пеликанов некогда были подарены Карлу II русским послом.

Сегодня Учитель никаких пеликанов здесь не увидел, уж слишком ветреная и дождливая выдалась погода, но зато, с моря прилетели чайки.

Лужайки парка были покрыты сотнями белых птиц, все они смотрели в одном направлении, терпеливо пережидая сокрушительные порывы влажного ветра.

Несмотря на утренний туман, отсюда открывался прекрасный вид на знаменитое здание парламента и БигБен.

А если посмотреть выше, через пологие лужайки и пруд с утками, сквозь изящное кружево плакучих ив, становились видны шпили здания, где, как знал Учитель, и находилась могила рыцаря. Именно по этой причине он назначил свидание Реми здесь.

Вот Учитель приблизился к передней дверце лимузина, и Реми услужливо распахнул ее перед ним. Но Учитель медлил, достал плоскую фляжку с коньяком, отпил глоток. Потом вытер губы платком, уселся рядом с Реми и захлопнул дверцу.

Реми торжественно приподнял руку с зажатым трофеем, краеугольным камнем.

— Чуть не потеряли.

— Ты прекрасно справился, — сказал Учитель.

— Мы справились вместе! — поправил его Реми. И передал камень Учителю.

Тот долго разглядывал его и улыбался.

— Ну, а оружие? Отпечатки, надеюсь, стёрты?

— Да. И я положил его обратно в бардачок.

— Отлично! — Учитель отпил ещё один глоток коньяку и протянул фляжку Реми. — За наш успех! Конец уже близок.

Реми с благодарностью принял угощение. Правда, коньяк показался солоноватым на вкус, но ему было всё равно. Теперь они с Учителем стали настоящими, полноправными партнёрами.

Он чувствовал: перемены в его жизни близки. Теперь уже никогда больше не буду слугой. Реми смотрел через набережную на пруд с утками, Шато Виллет казался далёким, как сон.

Отпив ещё глоток, Реми почувствовал, как по жилам разлилось приятное тепло. Однако вскоре теплота эта превратилась в жжение. Реми ослабил узел галстука, ощущая неприятный привкус во рту, и протянул фляжку Учителю.

— Мне, пожалуй, хватит, — с трудом выдавил он. Учитель забрал фляжку и сказал:

— Надеюсь, ты понимаешь, Реми, что оказался единственным человеком, знающим меня в лицо. Я оказал тебе огромное доверие.

— Да, — ответил слуга. Его сотрясал мелкий озноб, и он снова ослабил узел галстука. — И эту тайну я заберу с собой в могилу.

Помолчав, Учитель заметил.