— Нет. Возле вокзала. Они купили два билета. Поезд только что отбыл.
Фаш жестом показал Груару, что тот может идти, затем, отвёл Колле в укромный уголок и свистящим шёпотом осведомился:
— В каком направлении?
— На Лилль.
— Возможно, нас хотят навести на ложный след. — Фаш запыхтел, обдумывая дальнейшие действия. — Ладно. Свяжитесь с полицией на ближайшей станции, пусть остановят и обыщут весь поезд, мало ли что.
Машина Невё пусть остаётся там, где стоит. Пошлите туда детективов в штатском. Как знать, может, они решат вернуться и забрать её. Пошлите людей, пусть обыщут все улицы вокруг станции, это на тот случай, если они решили уйти пешком. От вокзала отходят какиенибудь автобусы? — He в этот час, сэр. Там дежурят только такси.
— Прекрасно. Опросите водителей. Может, они что видели. Затем, свяжитесь с таксомоторной компанией, перешлите им описание беглецов. А я позвоню в Интерпол.
Колле удивился.
— Вы хотите предать дело огласке?
Это было, конечно, нежелательно, но Фаш просто не видел другого выхода.
Чем быстрее захлопнется ловушка, тем лучше.
Первый час всегда самый критический. В первый час побега беглецы наиболее предсказуемы. Всем им нужно одно и то же. Транспорт. Жильё. Наличные. Святая троица.
Интерполу ничего не стоит мгновенно проследить за этими тремя факторами. Передать по факсу снимки Лэнгдона и Софи во все парижские транспортные управления, отели и банки. И тогда у беглецов не останется ни одного шанса.
Они не смогут выехать из города, найти себе убежище, снять со счёта наличные без риска быть узнанными.
Как правило, беглецы впадают в панику и непременно совершают какуюнибудь глупость. Угоняют автомобиль. Грабят магазин. Используют от безысходности кредитную карту. Какую бы ошибку ни совершили, они быстро выдадут своё местонахождение.
— Только Лэнгдона, я вас правильно понял? — спросил Колле. — Вы же не собираетесь сдавать Софи Невё? Она — наш агент.
— Ещё как собираюсь! — рявкнул в ответ Фаш. — Это она делает за Лэнгдона всю грязную работу!
Лично я собираюсь заняться её досье. Проверить всё — друзей, семью, личные связи. Всех, к кому она может обратиться за помощью. Не знаю, что она там задумала и почему так себя ведёт, но это будет ей дорого стоить! Не только работы!
— Хотите, чтобы я остался на связи? Или подключился к поискам?
— К поискам. Поезжайте на вокзал, будете координировать работу наших людей. Берите в свои руки бразды правления, но, чтобы каждый шаг согласовывать со мной, ясно?
— Да, сэр! — И Колле выбежал из комнаты.
Фаш стоял у окна. Отсюда открывался вид на стеклянную пирамиду, она сияла и переливалась огнями, блики которых отражались в воде фонтанов.
Прямо сквозь пальцы ускользнули, подумал Фаш. И тут же велел себе расслабиться и успокоиться. Даже самому опытному агенту трудно противостоять давлению, которое может оказать Интерпол.
А тут — какойто учителишка и девчонкашифровалъщица!.. Да им до рассвета не продержаться.
Глава 37
Какие только прозвища не давали парижане прославленному Булонскому лесу! Но, среди знатоков, этот парк был известен0 как Сад земных наслаждений.
Вроде бы, вполне лестный эпитет, на деле означал обратное. И любой, кто видел одноименное зловещее полотно Босха, понимал, в чём тут смысл.
На картине великого мастера деревья в лесу были тёмные, с перекрученными стволами, — самое подходящее прибежище для жуликов и извращенцев всех мастей.
Ночами вдоль дорожек, вьющихся среди густых зарослей Булонского леса, выстраивались сотни белеющих в темноте тел.
Выстраивались на продажу, готовые удовлетворить любые, самые немыслимые желания и прихоти — мужчин, женщин и лиц промежуточного пола.
Пока Лэнгдон собирался с мыслями, готовясь рассказать Софи о Приорате Сиона, такси въехало в лесистый парк и двинулось в западном направлении по вымощенной булыжником дорожке.
Лэнгдону было трудно сосредоточиться, поскольку на свет фар из темноты начали стекаться ночные обитатели парка и демонстрировать свой «товар».
Вот впереди мелькнули две до пояса обнажённые девочкиподростка, они бросали зазывные взгляды в сторону такси.
За ними выступил из темноты огромный негр с лоснящейся, точно смазанной маслом, кожей. На нём красовалось нечто вроде набедренной повязки, прикрывавшей только причинное место. Но он восполнил этот пробел, повернулся спиной и заиграл голыми ягодицами.