Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

с чего начать экскурсию.

Сайлас не сводил глаз с алтаря.

— Экскурсия ни к чему. Вы и без того потратили на меня время, сестра. Дальше я какнибудь сам. — Не беспокойтесь, — ответила она. — Раз уж я, всё равно, поднялась...

Сайлас остановился. Они дошли до переднего ряда скамей, и алтарь находился всего в пятнадцати ярдах.

Всем своим массивным телом Сайлас развернулся к маленькой женщине и заметил, как она вздрогнула, заглянув в его красные глаза.

— Не хочу показаться грубым, сестра, но, знаете, я както не привык расхаживать по дому Господню, как на экскурсии. Не возражаете, если я помолюсь наедине с нашим Создателем, ну, а уж потом осмотрюсь?

— О да, конечно, — ответила сестра Сандрин, — Я подожду, посижу вон там, гденибудь на задней скамье.

Сайлас опустил мягкую, но тяжелую руку ей на плечо и сказал:

— И без того чувствую себя виноватым, что разбудил вас. И просить остаться было бы слишком. Так что ступайте себе спать. А я — вдоволь налюбуюсь вашей церковью, а потом, сам найду выход.

Она забеспокоилась:

— А вы уверены, что не будете чувствовать себя покинутым?

— Совершенно уверен. И потом, молитва — это радость, которую не стоит делить ни с кем другим.

— Воля ваша.

Сайлас снял руку с её плеча.

— Доброй вам ночи, сестра. Храни вас Господь.

— И вас. — Сестра Сандрин направилась к лестнице. — Только, пожалуйста, когда будете выходить, затворите двери поплотнее.

— Непременно. — Сайлас следил за тем, как она поднимается по ступенькам. Потом отвернулся и опустился на колени в первом ряду, чувствуя, как впиваются в плоть шипы.

Господь мой милосердный и всемогущий, Тебе посвящаю работу, которую должен сотворить сегодня...

Высоко над алтарем, в тени хоров, сестра Сандрин исподтишка подглядывала через балюстраду за монахом в сутане, что стоял на коленях перед алтарём. Ужас, овладевший ею, подсказывал, что надо бежать, скрыться.

Может, этот таинственный гость, подумала она, и есть тот враг, о котором её предупреждали. Может, именно сегодня ей придётся исполнить клятву, данную много лет назад.

Но, пока что, она решила остаться здесь, в темноте, и следить за каждым его шагом.

Глава 20

Выйдя из тени перегородки, Лэнгдон с Софи бесшумно двинулись по опустевшей Большой галерее к пожарной лестнице.

Лэнгдон шёл и раздумывал ещё над одной загадкой. Этот новый поворот в череде таинственных событий страшно беспокоил его.

Капитан судебной полиции пытается пришить мне убийство. Зачем?

— Как думаете, — прошептал он, — может, это Фаш написал послание на полу?

Софи даже не обернулась.

— Нет, это невозможно.

А вот, Лэнгдон не был уверен.

— Но он просто из кожи лезет вон, чтобы упрятать меня за решётку. Может, он приписал моё имя в надежде, что это станет веской уликой?

— Что именно? Последовательность Фибоначчи? Постскриптум? Все эти штучки да Винчи и символизм? Нет, на такое был способен только мой дед.

Лэнгдон понимал — она права. Ведь, символика всех ключей к разгадке сведена воедино очень умелой рукой — пятиконечная звезда, знаменитый рисунок да Винчи, символ богини, даже последовательность Фибоначчи.

Последовательный набор символов, так бы сказали учёные. Всё тесно связано воедино.

— И ещё, сегодняшний звонок, — напомнила Софи. — Ведь, он говорил, что хочет рассказать мне чтото очень важное. Уверена, послание на полу Лувра — ни что иное, как последняя попытка деда сообщить мне чтото важное. И только вы способны помочь мне понять, что именно.

Лэнгдон нахмурился. На вид идола родич! О мина зла! Нет, смысл этих строк был ему совершенно непонятен, разобраться в нём он был пока бессилен, пусть даже от этого зависит жизнь Софи, да и его собственная тоже.

Всё только осложнялось с каждой минутой с того момента, как он увидел эти загадочные слова. И имитация прыжка из окна тоже не добавит Лэнгдону доверия Фаша.

Он сомневался, что капитан оценит юмор, обнаружив в прицепе трейлера кусок мыла вместо главного подозреваемого.

— Выход уже недалеко, — сказала Софи.

— Как вам кажется, могут цифры в послании вашего деда оказаться ключом к пониманию других строк?

Однажды Лэнгдону довелось работать над старинной рукописью, где эпиграфы содержали шифры и определённые строчки в них служили кодами к расшифровке остальных строк.