Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

сдохла. Или она отключилась.

После разговора с директором отдела криптографии Фаш выглядел озабоченным. Повесив трубку, он подошёл к Колле и велел срочно связаться с агентом Невё. Но связаться никак не удавалось, и теперь Фаш метался по кабинету, точно лев в клетке.

— А зачем звонили из отдела? — поинтересовался Колле. Фаш резко развернулся к нему.

— Сказать, что они не обнаружили никакой связи между родичами идола и всякими там минами зла.

— И всё?

— Нет. Ещё сказали, что идентифицировали набор цифр как последовательность Фибоначчи и что, судя по всему, никакого особого смысла тут не просматривается.

Колле был растерян.

— Но ведь, они уже прислали агента Невё сообщить нам это.

Фаш покачал головой.

— Невё они не посылали.

— Что?!

— Директор сказал, что, как только от нас поступили материалы, он собрал всю команду и засадил за работу. А когда прибыла агент Невё, она лишь взглянула на снимки Соньера и кода, и тут же, не говоря ни слова, вышла из офиса.

Директор сказал, что не может её упрекать. Такое поведение было продиктовано тем, что она очень расстроилась, увидев эти снимки.

— Расстроилась? Она что, никогда не видела снимков мертвецов?

Помолчав, Фаш ответил.

— Я этого не знал, да и директор тоже, по крайней мере, до тех пор, пока его не уведомил один из сотрудников. Дело в том, что Софи Невё приходится Жаку Соньеру внучкой.

Колле лишился дара речи.

— Директор сказал, она ни разу не упоминала об их родстве. И решил, что Невё поступала так из скромности. Просто не хотела, чтобы к ней проявляли снисхождение лишь потому, что она доводится внучкой такому знаменитому человеку.

Неудивительно, что она так расстроилась изза этих снимков, подумал Колле.

Он счёл неприятным совпадением тот факт, что эту молодую женщину вызвали расшифровывать послание, оставленное трагически погибшим родственником. Но, всё равно, поступки её были лишены смысла.

— А ведь, она сразу поняла, что цифры, написанные Соньером, являются последовательностью Фибоначчи, так как приехала и сказала нам об этом. И лично мне непонятно, почему она ушла из отдела, не сообщив об этом своим коллегам.

Колле пришло в голову лишь одно приемлемое объяснение: Соньер написал этот цифровой код на полу в надежде, что Фаш тут же задействует в расследовании криптографов, а стало быть, и его внучку.

Так, может, и остальная часть послания есть не что иное, как способ передать ей какието сведения? Если да, то какие? И, при чём здесь Лэнгдон?

Но, не успел Колле хорошенько поразмыслить об этом, как тишину музея взорвал вой сирены. Гдето в недрах Большой галереи сработала сигнализация.

— Тревога! — крикнул один из агентов, сверившись с показателями приборов. — В Большой галерее! В мужском туалете!

Фаш подскочил к Колле.

— Где Лэнгдон?

— Всё ещё в туалете, — ответил тот и указал на мерцающую красную точку на экране монитора. — Должно быть, он разбил окно!

Колле и подумать не мог, что Лэнгдон решится на это.

Хотя, в Париже правила противопожарной безопасности требовали, чтобы все окна в общественных зданиях, находящиеся на высоте свыше пятнадцати метров, можно было разбить, в случае пожара, выпрыгивать из окна второго этажа Лувра было бы самоубийством.

Кроме того, в той стороне крыла под окнами нет ни кустарников, ни травы, способных смягчить удар, при падении. Прямо под окнами туалетов — часть площади с двусторонним движением.

— Бог мой! — воскликнул Колле, не сводя глаз с монитора. — Лэнгдон на самом краю подоконника!

Но и Фаш не бездействовал. Выдернув из кобуры револьвер «MR93», он бросился вон из кабинета.

Колле растерянно следил за экраном монитора. Мигающая красная точка на миг задержалась на подоконнике... и в следующую секунду вышла за периметр здания.

Что происходит? Где Лэнгдон? На подоконнике или...

— Господи! — воскликнул Колле и вскочил. Точка находилась вне стен музея. Вот она задрожала, застыла на мгновение, а затем, резко остановилась, примерно, в десяти ярдах от стен здания.

Колле задвигал мышкой и вызвал на экран монитора карту Парижа. Затем сверился с контрольной системой слежения. Теперь он точно знал место нахождения маячка.

Маячок больше не двигался. Застыл на площади Карузель.

Глава 18

Фаш мчался по лабиринтам Большой галереи, и тут по радиотелефону с ним связался Колле.