Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

И, щурясь, разглядывал обстановку: обитая бархатом спальня в стиле Ренессанса, мебель времён Людовика XVI, стены с фресками ручной работы, огромная кровать красного дерева под балдахином.

Где я, чёрт побери?

На спинке кресла висел жаккардовый халат с монограммой: «ОТЕЛЬ “РИТЦ”, ПАРИЖ».

Туман в голове начал постепенно рассеиваться. Лэнгдон поднял трубку:

— Алло?

— Месье Лэнгдон? — раздался мужской голос. — Надеюсь, я вас не разбудил?

Щурясь, Лэнгдон посмотрел на настольные часы. Они показывали 12. 32 ночи. Он проспал всего час и был еле живым от усталости.

— Это портье, месье. Извините за беспокойство, но к вам посетитель. Говорит, что у него срочное дело.

Лэнгдон все ещё плохо соображал. Посетитель? Взгляд упал на измятый листок бумаги на тумбочке. То была небольшая афишка.

Американский университет парижа

имеет честь пригласить

на встречу с Робертом Лэнгдоном,

профессором религиозной символики

Гарвардского университета

Лэнгдон тихонько застонал. Вечерняя лекция сопровождалась демонстрацией слайдов: языческий символизм, нашедший отражение в каменной кладке собора в Шартре, — и консервативной профессуре она наверняка пришлась не по вкусу.

А может, самые религиозные учёные даже попросят его вон и посадят на первый же рейс до Америки.

— Извините, — ответил Лэнгдон, — но я очень устал и...

— Mais, monsieur3, — продолжал настаивать портье, понизив голос до интимного шепота. — Ваш гость — весьма влиятельная персона.

Лэнгдон ничуть не сомневался в этом. Книги по религиозной живописи и культовой символике сделали его, своего рода, знаменитостью в мире искусств, только со знаком минус.

А в прошлом году скандальная слава Лэнгдона лишь приумножилась б,лагодаря его участию в довольно двусмысленном инциденте в Ватикане, который широко освещался прессой.

И с тех пор, его просто одолевали разного рода непризнанные историки и дилетанты от искусства, так и валили толпой.

— Будьте добры, — Лэнгдон изо всех сил старался говорить вежливо, — запишите имя и адрес этого человека. И скажите, что я постараюсь позвонить ему в четверг, перед отъездом из Парижа. О'кей? Спасибо!

И он повесил трубку прежде, чем портье успел чтолибо возразить.

Он сел в кровати и, хмурясь, уставился на лежавший на столике ежедневник для гостей отеля, на обложке которого красовалась казавшаяся теперь издевательской надпись:

«спите, как младенец в городе огней, сладкая дрёма в отеле „Ритц“, Париж».

Он отвернулся и устало взглянул в высокое зеркало на стене. Мужчина, отразившийся там, был почти незнакомцем. Встрёпанный, усталый.

Тебе нужно как следует отдохнуть, Роберт.

Особенно тяжёлым выдался последний год, и это отразилось на внешности.

Обычно такие живые синие глаза потускнели и смотрели уныло. Скулы и подбородок с ямочкой затеняла щетина.

Волосы на висках серебрились сединой, мало того, седые волоски проблескивали и в густой черной шевелюре.

И, хотя все коллеги женского пола уверяли, что седина страшно ему идёт, подчёркивает учёный вид, сам он был вовсе не в восторге.

Видели бы меня сейчас в «Бостон мэгазин»!

В прошлом месяце, к изумлению и некоторой растерянности Лэнгдона, журнал «Бостон мэгазин» включил его в список десяти самых «интригующих» людей города — сомнительная честь, поскольку, это стало предметом постоянных насмешек со стороны коллег по Гарварду.

И вот, сейчас, в трёх тысячах миль от дома, оказанная ему журналом честь обернулась кошмаром, преследовавшим его даже на лекции в Парижском университете.

— Дамы и господа, — объявила ведущая на весь битком набитый зал под названием «Павильон дофина», — наш сегодняшний гость не нуждается в представлении.

Он — автор множества книг, в их числе: «Символика тайных сект», «Искусство интеллектуалов: утраченный язык идеограмм».

И если я скажу, что именно изпод его пера вышла «Религиозная иконология», то не открою вам большой тайны. Для многих из вас, его книги стали учебниками.

Студенты энергично закивали в знак согласия.

— И вот сегодня я хотела представить его вам, очертив столь впечатляющий curriculum vitae4 этого человека.

Но... — тут она игриво покосилась на сидевшего за столом президиума Лэнгдона, — один из наших студентов только что предоставил мне еще более, если так можно выразиться, интригующее вступление.

И она показала номер бостонского журнала.