Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

Зеленые её глаза, казалось, говорили: Не задавай никаких вопросов. Делай, что тебе говорят!

Вконец растерявшийся Лэнгдон набрал указанные на бумажке три цифры: 454.

Автоответчик сразу же отключился, затем Лэнгдон услышал ещё один электронный голос, вещающий пофранцузски:

— Для вас есть одно новое сообщение. — Очевидно, цифры 454 являлись кодом доступа для приёма сообщений, когда Софи находилась вне дома.

Я должен принять сообщение, предназначенное этой женщине?

Лэнгдон услышал шорох перематывающейся пленки. Наконец он прекратился, и подключилась машина. Лэнгдон внимательно слушал. И снова раздался голос Софи.

— Мистер Лэнгдон, — говорила она нервным шепотом. — Не реагируйте на это послание. Просто слушайте, и всё. Вы в опасности. Прошу вас выполнять все мои указания.

Глава 10

Сайлас сидел за рулем чёрной «ауди», специально приготовленной для него машины, и всматривался в величественные очертания церкви СенСюльпис.

Над продолговатым зданием вздымались к небу, точно часовые, две башниколокольни, освещённые снизу уличными фонарями.

Верхнюю и нижнюю части здания украшали изящные опоры, напоминавшие в полумраке рёбра хищного и прекрасного зверя.

Эти варвары использовали дом самого Господа Бога, чтобы спрятать там краеугольный камень. В очередной раз братство подтвердило свою отвратительную репутацию обманщиков и безбожников.

Сайласу не терпелось найти камень и отдать его Учителю, чтобы, наконец, узнать, что эти язычники похитили у истинно верующих много лет назад.

И каким могущественным сделает «Опус Деи» эта находка.

Припарковав «ауди» на пустынной площади перед церковью, Сайлас глубоко втянул ртом воздух, чтобы успокоиться и сосредоточиться перед выполнением столь важного задания.

Широкая спина всё ещё болела после ритуала умерщвления плоти, который он совершил раньше тем же днём. Но что такое боль, в сравнении с благодатью, готовой снизойти на спасённую душу?..

И, тем не менее, душу его терзали воспоминания.

Избавься от ненависти, сказал себе Сайлас. Прости тех, кто пошёл против тебя.

Глядя на каменные башни церкви СенСюльпис, Сайлас пытался побороть приступ ненависти, охватывавшей его всякий раз, когда он вдруг возвращался мыслями в прошлое. И видел себя запертым в тюрьме, которая заменила весь мир для него, совсем ещё молодого человека.

Воспоминания об этом всегда обостряли чувства, казалось, сейчас, наяву, он чувствует отвратительную вонь гнилой капусты, запах смерти, человеческой мочи и фекалий.

Казалось, он слышит беспомощные крики отчаяния, что пробиваются сквозь завывание ветра над Пиренеями, слышит тихие рыдания брошенных, никому не нужных людей.

Андорра, подумал он. И почувствовал, как напряглись все мышцы.

Это могло показаться невероятным, но именно там, в крошечной, затерянной между Испанией и Францией стране, в этом каменном мешке, где он дрожал от холода и хотел только одного — умереть, именно там и пришло к Сайласу спасение. Тогда, конечно, он этого не понимал.

Грянул гром, и пришёл свет.

И звали его тогда не Сайлас, нет, пусть даже теперь он и не мог вспомнить имя, которое дали ему родители. Он ушёл из дома, когда ему было всего семь.

Отец, закоренелый пьяница, пришёл в ярость, увидев, что у него родился сынальбинос. И систематически избивал мать, обвиняя её в измене. Когда мальчик пытался защитить её, ему тоже крепко доставалось.

Както раз вечером он избил мать так страшно, что она лежала на полу и долго не поднималась. Мальчик стоял над безжизненным телом, и вдруг им овладело чувство неизбывной вины.

Это всё изза меня!

Точно демоны вселились тогда в его маленькое тело. Он пошёл на кухню и схватил огромный нож. И, словно во сне, двинулся потом в спальню, где на кровати храпел допившийся до бесчувствия отец.

Не произнося ни слова, мальчик вонзил нож ему в спину. Отец взвыл от боли и попытался перекатиться на живот, но мальчик ударил ещё и ещё и бил до тех пор, пока страшные крики не стихли.

А потом, мальчик бросился вон из страшного дома. Но улицы Марселя оказались негостеприимными.

Странная внешность сделала его изгоем, чужаком среди таких же, как он, юных бродяг. И ему пришлось ютиться в полном одиночестве в подвале заброшенной фабрики, питаться крадеными фруктами и сырой рыбой из доков.