Ричард Бах

Бегство от безопасности

серьёзное лицо, что мне трудно тебя раскусить.

— Не верь мне. Надейся только на себя, Капитан. Допустим, существуют результаты некоего сравнительного исследования здоровья людей, любящих свою работу, и людей, работающих по принуждению. Как ты думаешь, кто из них здоровее?

— Это нетрудно угадать.

Я коснулся его плеча.

— А что, если бы не было никакого исследования? — сказал я. — Стало бы твоё мнение менее истинным?

Он широко улыбнулся мне с абсолютно беспечным видом.

— Это называется мысленным экспериментом, — сказал я ему. — Это способ выяснить то, что ты уже знаешь.

— Мысленный эксперимент! — сказал он. — Точно!

— Нужны ли тебе ответы?

— Конечно же, нужны!

— Нет, — сказал я.

— Почему это они мне не нужны?

— Потому что ответы изменяются, — сказал я. — Миллион ответов нужен тебе намного меньше, чем несколько вечных вопросов. Эти вопросы — алмазы, которые ты держишь на свету.

Изучай их целую жизнь, и ты увидишь множество различных оттенков одного и того же камня. Каждый раз, когда ты задаёшь себе один из этих вопросов, ты получаешь именно тот ответ, который тебе необходим, и как раз в ту минуту, когда он тебе необходим.

Он нахмурился, глядя на вершину холма, куда мы взбирались.

— Какие это вопросы? — Вопросы, вроде Кто я?

Это не произвело на него впечатления.

— Например?

— Например, перед тобой стоит такая проблема: все твои одноклассники, во что бы то ни стало, стараются быть модными: носят причудливую одежду, странно себя ведут и высказывают странные мысли.

Станешь ли ты делать всё это только для того, чтобы не выделяться и чувствовать себя в безопасности?

— Я не знаю. Я хочу иметь друзей...

— В этом твоя проблема. И ты находишь тихий уголок и спрашиваешь себя: Кто я?

По мере подъёма нам всё больше открывался вид на бархатисто-зелёную пустыню. Интересно, мой внутренний пейзаж тоже зеленеет теперь, когда я нашёл и освободил этого ребёнка?

— Кто я, — сказал он. — А что потом?

— Потом прислушайся. И прислушиваясь, ты вспомнишь. Ты — тот, кто однажды попросил высадить его на Землю, чтобы совершить что-то замечательное, что-то, имеющее для тебя значение.

Разве Что-То Значительное означает подбирать на помойке любые дурацкие убеждения любых безмозглых ничтожеств только для того, чтобы приобрести фальшивых друзей?

— Ну...

— Вопрос Кто я? не изнашивается со временем, Дикки. Он помогает тебе на протяжении всей твоей жизни каждый раз, когда ты решаешь, что делать дальше.

— Кто мои друзья?

— Ты всё понял! — сказал я, гордясь им.

Он остановился и посмотрел на меня.

— Что я понял?

— Кто мои друзья? Этот вопрос ты должен задавать себе всегда. В следующий раз, попав в окружение дюжины заблудших овец, поклоняющихся покрою твоей бейсбольной куртки, или стилю твоей прически, или твоим «суперкрутым» солнечным очкам, задай себе его.

Кто мои друзья, мои настоящие друзья, кто те остальные, пришедшие вместе со мной со звёзд? Где они сейчас и чем занимаются? Могу ли я быть другом самому себе, отравляя своё звёздное сознание мёртвым и грязным стадным чувством, поднимая с «друзьями» кружку пива?

Дикки успокаивающе взял меня за руку.

— Ричард, я всего лишь ребёнок...

— Всё равно, — продолжал ворчать я, двигаясь дальше. — Ты понял, о чём я. Помни, кто ты, — в этом и будет твой ответ. Как может пришелец со звёзд барахтаться в грязи зыбких ценностей?

Он улыбнулся мне.

— Ричард, ты рассердишься, если я решу стать пьяницей?

Я повернулся к нему, поражённый его словами.

— Скажем, из меня выйдет курящий-сигареты-принимающий-таблетки-размахивающий-флагом-стадный-повеса-бабник-пьяница, — сказал он. — Тебя это расстроит?

— Если ты сделаешь этот выбор, немногие женщины решатся дотронуться до тебя даже палкой. Так что «бабника» можешь сразу вычеркнуть.

— Допустим, я всё же, так поступил, — сказал он. — Что бы ты на это сказал?

Был ли я разгневан, выйдя из себя в тот момент? Злость — это всегда страх, подумал я, а страх — это всегда страх потери. Потерял бы я себя, сделай он такой выбор? Хватило секунды, чтобы понять: я бы ничего не потерял.