Ричард Бах

Единственная

Лесли, и ударная волна. Может, это ядерный?.. Может, мы первые, кто погиб в третьей мировой войне?

Она немного подумала. — Мне так не кажется. Волна двигалась не к нам, а от нас. Мы летели и молчали. Печаль. Какая печаль.

— Это несправедливо! — сказала Лесли. — Жизнь только стала такой прекрасной! Мы работали так тяжко, мы прошли через столько проблем наши хорошие времена только начинались.

Я вздохнул.

— Ну, ладно, если мы умерли, то умерли вместе. Хоть в этом наши планы осуществились.

— Перед нами должна была в одно мгновение промелькнуть вся наша жизнь, — отметила она. — Перед тобой промелькнула твоя жизнь?

— Нет ещё. А твоя?

— Нет. К тому же, там говорилось, что наступает сплошная темень. Это тоже неправда.

— Как может ошибаться такое количество книг, как мы могли так ошибаться ? — сказал я. — Помнишь наше времявне-тела по ночам? Вот на что должна быть похожа наша смерть, за исключением того, что мы уйдём совсем и не вернёмся утром.

Я всегда думал, что смерть имеет смысл, это должен быть новый творческий подход к миру, дающий иное понимание его, радостное освобождение от ограничений материи, приключение вне стен примитивных верований. Никто не предупреждал нас, что это — полёт над бескрайним бирюзовым океаном.

Наконец, мы всё проверили и — могли садиться. Не было ни скал, ни водорослей, ни косяков рыбы. Вода была гладкой и чистой. Ветерок был таким слабым, что едва рябил поверхность воды. Лесли показала мне две яркие дорожки:

— Эти две — как двое друзей. — сказала она. — Всегда вместе.

— Может быть, это взлётные дорожки, — сказал я. — Пожалуй, лучше всего сесть прямо на них. Там, где они соединяются, о'кей? Готова к посадке?

— Кажется, да. Я выглянул в боковые иллюминаторы, ещё раз осматривая предполагаемое место посадки. Мы зашли на последний разворот, и море под крылом склонилось в благодарном поклоне, приветствуя нас.

Около минуты мы неслись в дюйме от поверхности, и вот Ворчун коснулся гребней волн и превратился в гоночную лодку, летящую в облаке брызг. Я сбавил газ, и шум волн перекрыл тихий гул двигателя.

* * *

Затем, вода исчезла, а вместе с ней и наш самолёт. Вокруг нас неясно виднелись крыши домов, пальмы и впереди — стена какого-то высотного здания с большими окнами.

— Осторожно! В следующее мгновение мы очутились внутри этого дома, ошарашенные, но целые и невредимые. Мы стояли в длинном коридоре. Я притянул к себе и обнял свою жену.

— С тобой все в порядке ? — спросили мы одновременно, даже не переведя дыхания.

— Да! — ответили мы. — Ни царапины! А у тебя? Да! Окно в конце коридора и стена, сквозь которую мы пронеслись, как ракеты, оказались целыми. Во всём здании нет ни души, не слышно ни звука. В смятении я заорал:

— Дьявол, да что же это происходит?

— Ричи, — тихо сказала Лесли, от удивления широко распахнув глаза. — Мне это место знакомо. Мы здесь уже были.

Я тоже огляделся. Коридор со множеством дверей, кирпично-красный ковёр, пальма в кадке и прямо напротив нас — двери лифта. Окна выходят на черепичные крыши, залитые солнечным светом, вдали высятся золотистые холмы, жаркий синий полдень...

— Это ... выглядит как отель. Я не помню никаких отелей...

Тихонько звякнул звоночек, и над дверцей лифта загорелась стрелка.

Мы наблюдали, как дверцы с грохотом разъехались. В кабине стояли двое: стройный худой мужчина и прелестная женщина, одетая в тёмно-синюю короткую куртку, выгоревшую рубашку, джинсы и кепку цвета корицы.

Я услышал, как Лесли судорожно вздохнула, и почувствовал, что она вся напряглась. Из лифта вышли те самые мужчина и женщина, какими мы были шестнадцать лет тому назад, в день нашей первой встречи.

Мы уставились на них, замерев и затаив дыхание. Младшая Лесли, даже не взглянув на Ричарда, каким я когда-то был, вышла из лифта и чуть не бегом поспешила в свою комнату.

Срочно требовалось вмешательство. Мы не могли допустить, чтобы они ушли вот так в разные стороны.

— Лесли! Подожди! — воскликнула моя Лесли. Молодая женщина остановилась и повернулась, ожидая увидеть кого-нибудь из друзей, но, похоже, не узнала нас. Должно быть, наши лица были в тени — мы стояли против света, за нами было окно.

— Лесли, — сказала моя жена, шагнув к ней. — Минутку. Тем временем молодой Ричард прошёл мимо нас в свою комнату. Какое ему было дело до того, что женщина из лифта встретила своих друзей?