Ричард Бах

Единственная

— Держись, малыш, — сказал я. — Мне кажется, на этот раз мы увидим, на что похож мир без войн.

Это было недалеко. Я сбросил газ, поплавки коснулись воды, мир обратился в брызги и...

* * *

Мы оказались в самолёте, который летел, перевернувшись вверх брюхом, на высоте около шести тысяч футов. В следующее мгновение он ринулся прямо вниз.

На какую-то долю секунды мне показалось, что это наша амфибия потеряла управление, но потом я понял, что это не Ворчун — мы неслись на полной скорости вниз в боевом самолёте.

Кабина была маленькой, и если бы мы с Лесли не были призраками, то никак не уместились бы рядом друг с другом позади пилота.

Прямо перед нами, то есть прямо под нами, пятьюстами футами ниже ещё один боевой самолёт вертелся в воздухе, отчаянно стараясь улизнуть.

Я посмотрел сквозь наше лобовое стекло, и мурашки пробежали у меня по коже: этот самолёт почти полностью попадал в рамку наводки, яркая точка прицела плясала в поисках его кабины.

Мир без войн? После того, что произошло в Москве, нам предстояло увидеть, как чей-то самолёт вот-вот разнесут в воздухе на кусочки. Одна моя половина сжалась от ужаса, другая бесстрастно наблюдала.

Самолёт не реактивный, заметила эта другая половина, это не Мустанг, не Спитфайр, не Мессершмидт, такого самолёта, как этот, вообще никогда не существовало, военный лётчик во мне тоже наблюдал, одобряя действия пилота.

Хорошая техника полёта, подумал я. Плавно ведёт цель, подходя на расстояние прицельного выстрела, взмывает вслед за ней вверх, повторяет её вращения, снова пикирует вместе с целью вниз.

Лесли, затаив дыхание, застыла рядом со мной, её глаза были прикованы к самолёту под нами, к земле, со свистом несущейся нам навстречу. Я крепко обнял её.

Если бы я мог перехватить штурвал и увести наш самолёт в сторону, если бы я мог сбросить газ, я бы сделал это. В кабине было чересчур шумно, поэтому обращаться к пилоту, поглощённому этим убийством, было бессмысленно.

На крыльях самолёта, что вертелся в нашем прицеле, были красные звезды Китайской Народной Республики. О, Господи, подумал я, неужели безумие охватило все эти миры? Неужели мы и с Китаем воюем?

Со стороны китайский самолёт был как две капли воды похож на спортивный того типа, на котором в авиа-шоу выполняют приёмы воздушной акробатики. Снизу он был раскрашен в небесно-голубой цвет, сверху покрыт коричневыми и зелёными пятнами.

Кроме того, несмотря на шум и динамичность событий, наш индикатор скорости показывал лишь триста миль в час. Если это война, подумал я, где же реактивная авиация? Какой же это год?

Изо всех сил стараясь уйти, цель заложила такой крутой вираж, что с кончиков её крыльев сорвались струйки пара. Наш пилот повторил маневр, не желая прекращать преследования.

Мы не чувствовали перегрузок, которые испытывал он, но сзади было видно, как его тело вдавило в кресло и как вместе с ним поехал вниз его шлем.

Это я, — решил я. Я снова пилот. Проклятая армия! Сколько же ещё раз я буду совершать одну и ту же ошибку? В этом мире я вот-вот кого-то убью и буду сожалеть потом об этом до конца жизни...

Цель резко ушла вправо, потом, отчаявшись, снова влево. Уже буквально на расстоянии прямого выстрела она оказалась точно в центре нашего прицела, и альтернативный я нажал гашетку на штурвале.

В крыльях приглушенным фейерверком застрекотали пулемёты, и тут же из двигателя китайского самолёта вырвалось облако белого дыма. Наш пилот произнёс два слова.

— Готов! — сказал он. — Почти... — Это был голос Лесли!

Оказывается в кабине сидел не альтернативный я, а альтернативная Лесли!

В поле прицела вспыхнула надпись: цель повреждена.

— Черт возьми! — донеслось спереди. — Давай же, Линда!..

Она ещё ближе подобралась к подбитому самолёту и выпустила по ней длинную очередь. В кабине запахло порохом.

Белый дым стал черным, из двигателя жертвы полилось масло, капли которого попали даже на наше лобовое стекло. Цель уничтожена.

— Есть! Всё-таки есть! — воскликнула альтернативная Лесли.

Из её шлемофона до нас едва слышно донеслось: — Дельта Лидер, уходи вправо! Сейчас же! Немедленно! Уходи, вправо!

Она, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, где опасность, резко бросила штурвал вправо, словно от этого зависела её жизнь. Поздно.