Ричард Бах

Дар тому, кто рождён летать (Часть 2)

Он залез под приборную панель своего маленького самолётика и принялся раскручивать один из приборов.

— Некоторые начинающие пилоты действительно увлекаются. Иногда нужно, чтобы прошло какое-то время, прежде чем они научатся спокойно говорить о своём любимом занятии.

Он вылез на минуту, чтобы выудить из ящика с инструментами отвертку с меньшим жалом. Затем, он улыбнулся мне приводящей в ярость самоуверенной улыбкой, которая говорила, что он не собирается убираться отсюда, когда ответственные люди просят его об этом, и добавил:

— Наверное, я — миссионер.

— Ну, это уж слишком, — сказал я. — Я уже достаточно наслушался этих разговоров о полётах, которые даруют-мне-близость-к-Богу. Мистер, разве вы когда-нибудь видели Бога на престоле? Разве вы видели когда-нибудь, чтобы ангелы кружились вокруг вашего сколоченного на скорую руку аэроплана? — Я задал ему эти вопросы, чтобы отрезвить его, чтобы сбить с него спесь.

— Нет, — сказал он. — Никогда не видел Бога-на-престоле и ангелят-с-белыми-крылышками. Равно как не встречал и ни одного пилота, который бы настаивал на том, что видел их. — И снова он залез под приборную панель.

— Когда-нибудь, на досуге, дружище, я расскажу вам, почему люди начинают говорить о Боге, когда впервые поднимаются в небо на аэроплане.

Он угодил прямо в мою ловушку, даже не произнеся с-вашего-позволения-сказать. Теперь-то я смогу понаблюдать, как он будет выбираться из неё, как он будет заикаться ну, знаете ли… это ведь, гм…, как он будет нечленораздельно бормотать что-то, доказывая, тем самым, что является не лучшим проповедником Евангелия, чем работником мыловаренного завода.

— Продолжайте, продолжайте, мистер Лётчик, — сказал я. — Давайте прямо сейчас. Я вас слушаю. — Я не потрудился сказать ему, что принимал участие во всех религиозных встречах, которые проходили в городе за последние тридцать лет.

Мне даже было немного жаль его, потому что он не знал, с кем разговаривает. Но, ведь он сам поставил себя в такое положение, занявшись своим смехотворным авиаклубным бизнесом.

— Хорошо, — сказал он, — давайте уделим минуту тому, чтобы определить, о чём мы будем разговаривать. Вместо того, чтобы говорить Бог, давайте будем, например, говорить небо.

Естественно, небо — это не Бог, но для людей, которые любят летать высоко над землей, небо может быть символом Бога, и это — не такой уж и плохой символ, если вы задумаетесь над ним.

Когда вы становитесь пилотом аэроплана, вы начинаете по-другому чувствовать небо. Небо всегда вверху… его невозможно скрыть, убрать, сковать цепями или подорвать.

Небо просто существует, независимо от того, признаем мы это или нет, смотрим мы на него или нет, любим мы его или ненавидим. Оно есть; спокойное, громадное, всегда там.

Если вы не понимаете его, оно кажется очень загадочным, не так ли? Оно всегда движется, но никогда не уходит. Ему никогда нет дела ни до чего другого, кроме себя. — Он вынул прибор из панели, но продолжал говорить, никуда не торопясь.

— Небо всегда было, оно всегда будет. Оно всё понимает правильно, никогда не обижается и не требует, чтобы мы делали что-то каким-то определённым образом, в какое-то конкретное время. Поэтому, оно является не таким уж и плохим символом Бога, не правда ли?

Было похоже на то, что он разговаривает сам с собой, отсоединяя провода, вынимая прибор, — всё это он делал медленно и осторожно.

— Это довольно плохой символ, — сказал я, — ведь Бог требует…

— Погодите, — сказал он, и мне показалось, что он вот-вот засмеется, глядя на меня. — Бог не требует ничего до тех пор, пока мы не просим ничего. Но, как только мы желаем получить что-то от него, мы сразу сталкиваемся с требованиями, правильно?

Так же — и с небом. Небо не требует от нас ничего до тех пор, пока мы ничего не хотим получить от него, до тех пор, пока мы не стремимся полететь. После этого, сразу же появляются всевозможные требования к нам и законы, которым мы должны подчиняться.

— Кто-то однажды сказал, что религия — это способ поиска истинного, и это неплохое определение. Религия пилота — полёт… в полёте он постигает истину неба. При этом, он должен подчиняться его законам.

Законы вашей религии известны мне, а законы нашей называются аэродинамика. Следуйте им, работайте с ними, и вы полетите. Если вы не следуете им, никакие слова и высокопарные фразы не заменят настоящий полёт… вы никогда не оторвётесь от земли.

Здесь я поймал его.