Пауло Коэльо

Книга Воина Света

«Как можно даровать прощение неверной жене — ведь она согрешила?» — осведомляется ревнитель общественных ценностей.

«Как можно исцелять слепого, который помышляет лишь о своём недуге и даже не благодарит за возвращённое ему зрение?» — разрывает на себе одежды кающийся грешник.

«Ты не воспротивился тому, чтобы женщина умастила твои волосы дорогим маслом! Почему бы не продать его и не купить на эти деньги хлеба?» — топает ногами аскет.

Иисус улыбается и держит врата открытыми. И воины света входят в них, какие бы истерические крики ни летели им вслед.

Противник наделён мудростью.

При первой же возможности, пускает он в ход своё самое надёжное и действенное оружие — козни. А применив его, может уже больше не прилагать усилий — другие будут действовать вместо него.

Неосторожно сорвавшиеся слова уничтожат месяцы преданности, годы, ушедшие на поиски гармонии.

Часто бывает, что воин попадает в эту западню. Он не знает, с какой стороны обрушится на него удар, не знает, как опровергнуть ложь. Козни не дают права на защиту, интрига выносит приговор без суда.

И тогда воин, смирясь с последствиями, принимает незаслуженную им кару — ибо слово могущественно, и он это знает. Но он страдает молча и никогда не станет бить врага его же оружием.

Воин света — не трус.

«Дай глупцу тысячу разумов — всё равно ему будет нужен лишь твой» — гласит арабская пословица.

Начиная возделывать свой сад, воин света замечает, что сосед следит за его работой, трепетно мечтая дать совет — как посадить деяние, вскопать мысль, оросить завоевание.

Если воин прислушается к этим советам, то будет, в конце концов, заниматься чужим делом, и сад, который он сейчас возделывает, станет воплощением соседской идеи.

Но истинный воин света знает, что у каждого сада — своя тайна и лишь терпеливые руки садовника способны тайну эту раскрыть. И потому, он предпочитает устремить все помыслы и внимание к солнцу, к дождю, к временам года.

Ибо, ему известно — глупец, которого слишком сильно занимает чужой сад, не будет заботиться о своём собственном.

Вступать в борьбу следует с открытыми глазами. И нужно, чтоб рядом с тобой были верные.

Случается так, что товарищ, сражавшийся бок о бок с воином света, становится его противником. Прежде всех прочих чувств, это вызывает ненависть; но воин знает, что ослеплённый ею боец обречён пропасть и сгинуть в бою.

Тогда, он старается припомнить всё то хорошее и доброе, что делал нынешний противник в ту пору, когда ещё был соратником.

Старается понять, что же привело того к столь резкой перемене, какие душевные раны, накапливаясь и друг друга усиливая, способствовали этому. Старается осознать, что заставило каждого из них прервать диалог.

Нет людей совершенных, как нет и безнадёжно дурных. Вот о чём размышляет воин, обнаружив, что у него появился новый противник.

Воин света знает, что цель не оправдывает средства.

Ибо, целей нет вообще — есть лишь средства. Жизнь ведёт его от непознанного к неизведанному. Каждый миг бытия окутан этой жгучей тайной: воин не знает, откуда он пришёл, как не знает, и куда идёт.

Но здесь он оказался не случайно. И душа его ликует, неожиданно пленяясь новыми впечатлениями. Нередко он испытывает и страх, но это для воина — вполне в порядке вещей.

Если воин устремит все свои помыслы исключительно к достижению цели, он способен будет проглядеть знамения, явленные ему на пути. Если он сосредоточит всё внимание только на одном вопросе, то потеряет ответы — а ведь они совсем рядом.

И потому, воин вверяет себя высшей силе.

Воин света знает — есть «эффект каскада».

Ему не раз приходилось видеть: человек ведёт себя не так, как должно, с тем, у кого не хватает отваги дать ему отпор.

А тот, стыдясь проявленного малодушия, обрушит свою ярость на более слабого, который, в свой черёд, отыграется на безответном — и так вот, настоящим потоком хлынет с порога на порог несчастье.

Никому не дано предвидеть последствия собственной жестокости.

И потому воин так осмотрителен, пуская в ход свой меч, и признает противником лишь достойного себя. Если же им овладевает гнев, он ударяет кулаком по каменной скале и ушибает себе руку.