Мирча Злиаде

Шаманизм, архаические техники экстаза (Часть 3)

обряде передачи крыльев душам умерших для вознесения на Небо59. Однако здесь мы имеем дело с древней символикой душа = птица, усложненной и искаженной многочисленными более поздними толкованиями восточного происхождения, в связи с солярными культами и идеей вознесения-апофеоза60.

Подобным образом, нисхождения в Ад, зафиксированные в греческих традициях61, от самого знаменитого — посвящения Геракла — до легендарного нисхождения Пифагора62 и 'Зороастра'63, ничем не напоминают шаманизм. Более интересен экстатический опыт Эра Памфилийца, сына Армения, зафиксированный Платоном64: 'убитый' на ратном поле Эр возвращается к жизни на двенадцатый день, когда его тело уже находится на костре, и рассказывает о том, что ему открылось на том свете. В этом рассказе усматривали влияние восточных идей и верований65. Как бы то ни было, каталептический транс Эра похож на трансы шаманов, а его экстатическое путешествие в потусторонний мир напоминает нам не только Arda Viraf, но и многие другие 'шаманские' опыты. Эр видит, кроме всего прочего, цвета Неба и центральную Ось, а также судьбу людей, предопределяемую положением звезд66; это экстатическое видение можно было бы сравнить с астрологической Судьбой из мифов восточного происхождения о Древе Жизни или о 'Небесной Книге', на страницах которой начертаны человеческие судьбы. Символизм 'Небесной Книги', которая содержит Судьбу и которую Бог передает правителям и пророкам после их вознесения на Небо, является очень древним и широко распространенным на Востоке67.

Мы здесь видим, в какой степени древний миф или символ может быть перетолкован; в видении Эра Космическая Ось становится Веретеном Необходимости, а астрологическая Судьба занимает место 'Небесной Книги'. Заметим, однако, что 'положение человека' остается неизменным: именно благодаря экстатическому путешествию, точно так же, как и у шаманов и мистиков первобытных цивилизаций, Эр Памфилиец получает откровение о законах, управляющих Космосом и Жизнью; именно в экстатическом видении он приходит к пониманию тайны Судьбы и посмертного существования. Огромное расстояние, разделяющее экстаз шамана и созерцание Платона, вся разница, обусловленная историей и культурой, нисколько не меняет структуру этого осознания высшей действительности: именно посредством экстаза человек во всей полноте постигает свое положение в мире и свое конечное предназначение. Можно, кажется, даже говорить об архетипе 'экзистенциального осознания', присутствующем как в экстазе первобытного шамана или мистика, так и в переживании Эра Памфилийца и всех остальных визионеров древнего мира, познавших уже здесь, на этом этапе, загробную судьбу человека68.

Скифы, кавказские народы, иранцы

Геродот69 оставил нам хорошее описание погребальных обычаев скифов. По окончании погребальных церемоний приступали к очищениям: на раскаленные камни бросали коноплю и вдыхали дым от нее; 'скифы издают неистовые вопли удовольствия, находясь в этом дыму'70. Карл Мейли71 очень хорошо осветил шаманский характер этого погребального очищения; культ умерших, использование конопли, удушье и 'крики' составляют по сути специфический религиозный комплекс, целью которого мог быть только экстаз. Мейли72 в связи с этим приводит описание Радловым подобного обряда на Алтае, во время которого шаман провожает в Ад душу умершей сорок дней назад женщины. В описании Геродота не обозначен шаман-проводник душ: он говорит только об очищениях, наступающих после погребальных церемоний. Но такие очистительные церемонии у многих тюрко-татарских народов совпадают с проводами шаманом умершего в его новое обиталище, Ад.

Меули обратил внимание на 'шаманскую' структуру скифских загробных верований, на таинственную 'женскую болезнь', которая, согласно легенде, рассказанной Геродотом73, превратила многих скифов в 'Энареев' и которую швейцарский ученый сравнивает с андрогинией сибирских и североамериканских шаманов74, а также на 'шаманское' происхождение Аримаспеи, и даже всей эпической поэзии вообще. Обсуждение этих мнений мы оставляем более компетентным специалистам. По крайней мере, один факт является достоверным: шаманизм и экстаз с использованием дыма конопли были известны скифам. Как мы сейчас увидим, применение конопли в целях достижения экстаза зафиксировано также у иранцев: именно иранское название конопли стало обозначенем мистического опьянения в Средней и Северной Азии.