ВШСМ
  4. Страница: 58

Курт Зелигманн

История магии и оккультизма (Часть 1)

собственное жилище', - говорили алхимики. Непонятно, как сочетался этот горделивый девиз с другой их заявленной целью - достижением простоты сердца. Однако адепты не усматривали в этом противоречия. Их путь к спасению был извилист и долог, а воззрения их совмещали в себе несовместимое. [Илл. на стр. 89. 20. Алхимик в лаборатории.] Прекрасной иллюстрацией к этому причудливому сплаву идей служит гравюра из трактата Генриха Кунрата 'Амфитеатр вечного познания' (1609). Кунрат, алхимик и розенкрейцер, изображен здесь коленопреклоненным перед шатром, похожим на древнееврейскую скинию собрания. Надпись на нем гласит: 'Не говори о Боге, не будучи просветлен'. На столе лежат две раскрытые книги. Одна из них - Библия, раскрытая на псалме: 'Там убоятся они страха, ибо Бог в роде праведных'?. Слово 'род', вероятно, служит здесь намеком на производство - 'порождение' - философского камня. Вторая книга содержит в себе герметические формулы. Рядом со скинией стоит курильница, над которой поднимается дымок сжигаемых благовоний. В облаке дыма видна надпись: 'Да восходит молитва подобно дыму от жертвы, угодной Богу'. У правой стены богато убранного зала расположен гигантский камин; здесь находится собственно алхимическая лаборатория. Каминная полка опирается на две колонны, символизирующие опыт и рассудок. А вверху, на одной из мощных балок, поддерживающих деревянный потолок, начертаны слова: 'Никто не станет великим без божественного вдохновения'.

Молитва и работа совершаются у противоположных стен одного зала, ибо лаборатория алхимика служит для обоих этих занятий: слово 'laboratorium' состоит из 'labor' - 'труд' и 'oratorium' - 'место для молитвы'. Между двумя этими видами деятельности помещается отдых: в центре зала на столе сложены музыкальные инструменты и стоит чернильница с пером, приглашающая посвятить досуг литературным занятиям. Чтобы музыка не увлекла алхимика к чересчур мирским удовольствиям, на скатерти, покрывающей стол, начертано предостережение: 'Священная музыка гонит прочь печаль и духов зла, ибо дух Иеговы радостно поет в сердце, исполненном святым ликованием'. Среди столь многообразных занятий Кунратотшельник едва ли мог соскучиться. В своей роскошно обставленной лаборатории он находил обильную пищу для души и разума. Очевидно, одним из его достоинств была бдительность, ибо над входом в зал он поместил надпись: 'И во сне бди'. [Илл. на стр. 90. 21. 'Философы-герметисты и алхимик за работой'.] Существовавшее внутри герметизма разграничение занятий становится очевидным и при взгляде на гравюру из 'Musaeum Hermeticum' - 'Герметического музея', сборника алхимических трактатов, опубликованного в 1625 году. Аббат, монах и философ обсуждают в библиотеке теоретические вопросы герметизма. Их одеяния и выражение лиц свидетельствуют о том, что переходить от теории к практике они не намерены. Рядом с библиотекой - алхимическая лаборатория. Ничто в этом помещении не располагает к научному или мистическому теоретизированию. Это место предназначено лишь для экспериментов. Бодрый старичок - эдакий новый Вулкан - с переброшенным через плечо тяжелым молотом усердно качает мехи, раздувая огонь. Алхимическая печь, изображенная в центре гравюры, - связующее звено между теорией и практикой. Трое философствующих адептов, погруженных в раздумья, не успели заметить, что произошло в реторте, стоящей на печи. Но один из них уже указывает своим коллегам на этот стеклянный сосуд, внутри которого появилась змея. Эта миниатюрная рептилия, все еще посещавшая реторты алхимиков в 1625 году, ведет родословную от первых веков нашей эры, когда Павел предостерегал свою паству от опасностей и соблазнов гностицизма, от 'духов обольстителей', 'учений бесовских' и 'лицемерия лжесловесников'?. Вспомним, что некоторые гностические секты поклонялись эдемскому змею, вложившему в сердце человека жажду познания. Этот змей, Уроборос, стал эмблемой алхимии. Мы обнаруживаем его уже в трактате Клеопатры 'Хризопея', посвященном сотворению золота. Тело змея, наполовину светлое, наполовину темное, говорило адепту, что в материальном мире добро и зло, совершенство и несовершенство сущностно связаны друг с другом. Ведь материя - это Единое, или, как говорили алхимики, 'Один есть все'. На иллюстрации к книге Клеопатры эта аксиома начертана внутри кольца, образованного телом Уробороса. Подробнее ее излагает таинственная надпись, заключенная в три концентрических окружности в верхнем левом углу рисунка: 'Один есть все, и все от него, и все в нем. Змей есть единый; у него два символа (добро и
Забыли пароль?
Регистрация