Баркер Эльза

Письма живого усопшего о войне Часть2

свободы

возросло бы еще больше.

-- Но это сознание свободы было всего лишь моим определением жизни! Я

полагал, что стараясь приспособить свое собственное суждение к

ограниченности моего разума, ты скажешь мне, что потеряв свою жизнь,

я обрету ее.

Едва заметная улыбка слегка исказила морщинистое лицо стоявшего

передо мною существа.

-- А ты был бы нескучным помощником, сказал он, -- подумай еще раз,

прежде чем отказаться от моего предложения.

-- Ты предлагаешь мне сделку, -- ответил я, -- но так и не сказал мне

прямо, в чем же она заключается. А я -- старый юрист и потому привык

соблюдать формальности.

Улыбка тут же слетела с лица моего собеседника, и он сказал мне:

-- Если ты станешь одним из нас, я остановлю эту войну.

-- А ты можешь?

-- Могу.

-- Как?

-- Я тебе уже говорил.

-- Но то лекарство, которое ты предлагаешь, -- хуже самой болезни,

даже если предположить, -- в чем я лично сомневаюсь, -- что пациент

согласится его проглотить.

-- Значит, ты не согласишься пожертвовать собой, даже если я докажу

тебе, что смогу выполнить свою часть сделки?

-- Не соглашусь.

-- Значит, на самом-то деле судьба мира тебя мало заботит!

-- Ты говоришь как настоящий немецкий пропагандист, -- сказал я ему.

-- Ты хочешь сказать, что они рассуждают так же логично, как я, --

уточнил он.

-- Я всегда удивлялся, -- ответил я, -- в какой это школе они так

здорово освоили такую логику.

-- Так ты отказываешься от моего предложения?

-- Мне непонятно, почему ты вообще стал тратить на него свое время и

силы.

-- В любом случае об этом не стоит жалеть, само общение с тобой --

это уже настоящее удовольствие.

-- Я уже слышал раньше, что дьявол великий льстец.

-- Дьявол просто очень вежлив.

Мы стояли, глядя друг на друга оценивающим взглядом. Он действительно

был интересным объектом для изучения.

Давай забудем на время о том, что у нас разные идеалы и разные цели,

сказал ему я, -- и поговорим просто как два разума...

-- Равные по своей силе, -- вставил он.

-- Как два разума, -- повторил я. -- Скажи мне, почему, стараясь

привлечь меня на свою сторону, ты решил сыграть на моей любви к миру

и на моей готовности пожертвовать собой ради него?

-- А на чем еще я мог бы сыграть?

-- Но ведь должно же у меня быть какое-то слабое место, какой-то

тайный грех, используя который твой острый ум мог бы попытаться меня

пленить.

О, я слишком умен для того, чтобы искушать тебя при помощи твоих

скрытых слабостей, ибо ты полон решимости бороться с ними! Таким

способом сбить тебя с пути невозможно. Только тех, кто недавно встал

на этот путь можно без труда свалить, играя на их недостатках. Но с

душами более великими мы боремся, используя их же добродетели.

-- Продолжай, -- попросил я, -- мне это и в самом деле интересно.

-- На земле говорят, -- продолжил он, что ободрать кошку можно

разными способами. Так же и нейтрализовывать работников, что служат

Учителю, за которым следуешь и ты сам, тоже можно по-разному. Когда

мы не можем сбить работника с пути при помощи его дурных страстей:

его ненависти, злобы, жадности, похоти, зависти или страха, нам

иногда удается ослабить его при помощи его благородных страстей: его

любви, его преданности или готовности к самопожертвованию.

-- Благодарю за откровенность, -- сказал я. -- А теперь мне остается

лишь пожелать тебе спокойной ночи.

И я продолжил свой путь, говоря сам себе вполголоса:

-- Воистину, змея -- коварнее всех тварей полевых, и человеку нужна

вся его мудрость, чтобы противостоять ей.

Письмо XXXVI

'ЛУЗИТАНИЯ' *6

7 мая 1915

И все-таки они продолжают нападать на нас -- грозные силы Тьмы и Зла,

всеми силами стремящиеся выплеснуть на мир свою ярость и насытиться

кровью убитых.

Меня не было рядом с вами несколько дней -- совершенно не было

времени. Вы думали, что время для меня уже ничего не значит? Пока что

это не так. Если бы время для меня ничего не значило, я не смог бы

говорить с вами, как говорю сейчас -- в определенном промежутке

времени. А если бы я преодолел пространство, то не смог бы

поместиться рядом с вами в вашей комнате.

В течение тех шести дней, что вы меня не видели, я был и здесь, и

там, и повсюду в Европе, побывал даже в Азии, поскольку мир подвергся

нападению со всех сторон.

Немногим раньше я говорил вам, что мы уже отогнали полчища зла. Но

они собрались с силами и снова ринулись в атаку, может быть не такую