Баркер Эльза

Письма живого усопшего о войне Часть2

-- рано

или поздно ждет расплата. Карма -- это Закон.

Письмо XXXIV

СИЛЬФИДА И ОТЕЦ

29 апреля 1915

Вчера, проходя вдоль линии фронта, где стоит, сдерживая своего

могущественного противника, великая французская армия, и повсеместно

отмечая дух отваги и решимости, сливавшийся как бы в сплошную

бесконечную линию живого света, я вдруг заметил в надземных сферах

знакомое лицо.

Я остановился, очень обрадованный этой встречей, и сильфида -- а

я встретил именно сильфиду -- также остановилась, приветствуя меня

улыбкой.

Помните, в своей предыдущей книге я рассказал вам историю сильфиды по

имени Мерилин -- знакомую человека, изучавшего магию и жившего на rue

Vaugirard в Париже?

Именно Мерилин я повстречал тогда над той светлой линией, указывающей

путнику в астральных сферах место, где солдаты la belle France

сражаются и умирают за тот же самый идеал, что вдохновлял когда-то

Jeanne a'Arc -- выдворить из Франции чужеземцев.

-- Где твой друг и учитель? -- спросил я сильфиду, и она указала мне

вниз на окоп, от защитников которого явственно исходили излучения

решимости победить.

Я здесь для того, чтобы не расставаться с ним, -- сказала она.

-- Здесь ты тоже можешь разговаривать с ним? -- спросил я.

-- Я всегда могу с ним говорить, -- ответила она, -- все это время я

была ему очень полезна -- и ему, и Франции.

-- Франции? -- переспросил я с возрастающим интересом.

-- О, да! Когда его командир хочет узнать, что затевается на этом

участке фронта, он часто спрашивает об этом моего друга, а мой друг

спрашивает меня.

'Действительно, -- подумал я, -- французы очень вдохновенный

народ, если уж офицеры их армий ищут наставлений в царстве

невидимого! Разве не было похожих видений у Jeanne?'

-- А как ты сама добываешь нужную информацию? -- спросил я, подойдя

поближе к Мерилин, которая на этот раз выглядела гораздо более

серьезной, чем несколько лет назад, когда мы встретились в Париже.

-- Да, что тут особенного, -- ответила она, -- просто спускаюсь туда

и смотрю по сторонам. Я знаю, на что следует обращать внимание, это

он меня научил, -- а когда я приношу ему новости, он сторицей

вознаграждает меня тем, что дарит мне ещё большую любовь.

-- А ты? Ты всё ещё любишь его так, как прежде?

-- Как прежде?

-- Да, как тогда в Париже.

-- Должно быть, время тянется для тебя слишком медленно, -- ответила

мне сильфида, -- раз о том, что было всего лишь несколько лет назад,

ты говоришь -- 'как прежде'.

-- Так что же, для тебя несколько лет ничего не значат?

-- Для меня -- ничего, -- ответила она, -- я живу долго.

-- А ведомо ли тебе будущее твоего друга? -- спросил я.

На лице Мерилин отразилась растерянность, и она медленно произнесла:

-- Обычно, я знала всё, что должно было с ним случиться, потому что

могла читать его волю, а всё случалось именно так, как он хотел; но с

тех пор, как мы попали сюда, мне кажется, что он утратил прежнюю силу

воли.

-- Утратил собственную волю?! -- воскликнул я удивленно.

-- Да, потерял ее; теперь он постоянно молится какому-то великому

Существу, которое любит гораздо больше, чем меня. Он все время

повторяет одну и ту же молитву: 'Да будет воля Твоя!' Но ведь до сих

пор всегда была его воля; а сейчас, -- как я уже говорила, -- он ее

потерял.

-- Но, возможно, -- сказал я, -- с волей получается так же, как

однажды было сказано о жизни, что тот, кто теряет свою волю, тот,

напротив, воистину обретает её.

-- Надеюсь, он тоже скоро её обретет, сказала она, -- раньше он

всегда давал мне интересные поручения, и я помогала ему добиваться

того, что требовала его воля, а теперь он только и делает, что все

время отправляет меня туда. А мне там совсем не нравится!

-- Почему?

-- Потому что там есть что-то такое, что угрожает моему другу.

-- И как к этому относится его воля?

-- Знаешь, даже об этом он каждый день говорит великому Существу,

которое любит больше, чем меня: 'Да будет воля Твоя!'.

-- А думала ли ты о том, что и сама можешь научиться этой молитве? --

спросил я.

-- Иногда я повторяю её вместе с ним; но я не знаю, что это означает.

-- И ты никогда не слышала о Боге?

-- Я слышала о многих богах: об Изиде и Осирисе, о Сете, о Горе --

сыне Осириса.

-- А может быть это кому-то из них он говорит: 'Да будет воля Твоя!'?

-- Нет, нет! Это совсем не те боги, к которым он обращался во время