Даниил Андреев

Роза мира (часть 4)

и перегнать в военном

отношении сильнейшую державу Запада. К счастью, эта цель была

достигнута уже после его смерти, - к счастью потому, что если

бы он успел это сделать раньше - третья мировая война была бы к

настоящей минуте уже далеким прошлым, равно как прошлым уже

были бы Париж, Рим, Нью-Йорк, Лондон, Москва, Ленинград и все

прочее.

Думается, что Сталин обладал в известной мере

способностями организатора. Без таких способностей нельзя

координировать в своих руках водительство всеми отраслями

государства, и притом государства до такой степени

централизованного. В особенности заметно это было в годы войны,

когда почти без отдыха и сна он руководил и военной машиной, и

работой тыла, и международными сношениями, вмешиваясь во все

дела. Другой вопрос - кому, кроме него самого, было нужно это

вмешательство во все и во вся и выигрывало ли, в конце концов,

от этого дело обороны. Только истинный гений или даже

сверхгений мог бы в этой сумятице, дикой спешке, при

молниеносном перепрыгивании от одного вопроса к совершенно

другому избежать грубых просчетов, скороспелых решений и

неправильных выводов. Тиранство, не терпящее разделения

прерогатив верховной власти ни с кем, и тут возобладало над

умом и волей государственного деятеля.

Что касается применения к Сталину термина 'полководец', то

оно основано на явном недоразумении. История не видела и

никогда не увидит полководца, не смеющего за всю четырехлетнюю

войну ни разу выехать на передовую, ни разу не вдохновившего

солдат примером собственного бесстрашия и мужества, а,

напротив, спрятавшегося в самом недоступном углу и там, вызывая

к себе настоящих военных специалистов, боевых маршалов и

генералов, которые несут на себе всю тяжесть фактического

командования, испрашивающего их авторитетного мнения по каждому

военному вопросу, чтобы затем присвоить себе эти мнения, эти

решения, эти стратегические и тактические концепции. Надо

думать, что Жуков, Рокоссовский или Малиновский могли бы многое

порассказать о том, как умел этот Верховный Главнокомандующий

оказываться мудрым инициатором того, что ему и не снилось до

беседы с ними.

Азарт и государственная дальнозоркость - вещи плохо

совместимые. Во время войны Сталин был, по-видимому, столь

охвачен азартом, что послевоенное будущее мало интересовало

его, и это приводило, конечно, к непоправимым промахам.

Примером может служить То, что в течение четырехлетней войны,

когда под ружье был взят каждый второй полноценный мужчина в

государстве, генералиссимус, охваченный прямолинейной идеей

'все для войны', запрещал давать отпуска солдатам и офицерам.

Естественным следствием этого было катастрофическое падение

рождаемости. В приросте населения погодам образовалась

четырехлетняя зияющая дыра, которая должна была сказаться самым

ужасным образом в период с 1959 по 1963 год, когда перед лицом

нависшей третьей мировой войны в государстве не оказалось бы

молодежи призывных возрастов. Возможно, что руководитель думал,

что третью войну ему удастся развязать и завершить раньше, чем

поколение, рожденное в начале сороковых годов, достигнет

призывного возраста.

Можно ли того, кто не только стрижет, но и истребляет свой

скот, назвать хорошим скотоводом? Можно ли такого хозяина,

который заставляет выпалывать, вместе с сорняками, побеги

овощей, не считать разрушителем собственного хозяйства? Можно

ли такого руководителя политического курса, на которого вся

военная мощь соседа сваливается как снег на голову, назвать

хорошим политиком и дипломатом? Можно ли того, кто без причины

и часто даже без повода истребляет испытанные кадры своих же

сторонников, считать разумным лидером партии, истинным вождем?

Это не пастух, а волк.

Итак, носитель своеобразной темной гениальности, которая

проявлялась во всем, что имело отношение к тиранствованию,

оказался обладателем государственных способностей никак не выше

среднего. Сталин был дурным хозяином, дурным дипломатом, дурным

руководителем партии, дурным государственным деятелем.

Полководцем он не был вообще.

Но мы знаем некоторые проявления его личности, в которых

сказалось качество еще более низкое, чем 'дурной'. Это

относится к сфере его так называемой культурной деятельности.