Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 3)

них и посчитал

полезным их наказывать, но так, чтобы суровость наказания не доходила до

смертной казни; хотя смертная казнь за ересь была установлена Диоклетианом в

296 году, затем возобновлена против манихейцев в 382 году Теодосием и

позднее другими императорами против тех же еретиков. Этим последним

Блаженный Августин говорил: 'Как жестоки с вами те, кто не знает, как трудно

найти истину и избежать заблуждения! Как трудно пожертвовать чувственными

иллюзиями ради одного мгновения благочестивого умиротворения! Скольких

усилий стоит вылечить духовные очи человека, для того, чтобы он увидел

солнце, которое должно просветить его; это не вещественное солнце, которым

вы восторгаетесь (несмотря на то, что светит оно одинаково и людям и

животным), но то, о котором Пророк сказал: Солнце правды взошло для меня; то

солнце, о котором нам говорит Евангелие, когда мы в нем читаем, что один

истинный свет просвещает всякого человека приходящего в этот мир. Как

жестоки с вами те, кто не знает, скольких вздохов и слез стоит познание

Бога, даже если оно дается легко, и как суровы, наконец, все те, кто никогда

не впадал в заблуждения, которыми соблазнились вы! О себе скажу, что мне

понадобилось столько усилий и времени, чтобы познать Божественную сущность в

ее простоте, без примеси излишних домыслов, что я не могу относиться к вам

со всей строгостью; мне должно относиться к вам так мягко, проявить по

отношению к вам такую терпимость, какую проявляли мои соседи, когда я был

одним из самых ярых и слепых приверженцев ваших догматов'.

L. В вопросах к Евангелию от Матфея тот же святой пишет: 'Спаситель,

говоря со своими учениками, не сказал им: Я вас пошлю выбирать плевелы,

когда придет время жатвы, но пошлю жнецов. Это наблюдение подтверждает мысль

о том, что выбирать плевелы для того, чтобы их сжечь, - это совершенно

отдельное служение, и что ни один сын Церкви не сможет считать себя вправе

этим заниматься'. Чуть позднее тот же самый учитель говорит в своих

'Отречениях': 'Я написал две книги под заглавием Против донатистов. В первой

книге я объявил, что не одобряю насилие или страх перед наказаниями светской

власти как методы возвращения схизматиков в лоно Церкви. Эти способы мне

были тогда неприятны, потому что я еще не знал из опыта, какой вред может

принести их безнаказанность и как полезно, когда суровость правительства

вынуждает их переходить на нашу сторону'.

LI. Изменения, произошедшие во взглядах Блаженного Августина, не

помешали ему написать Донату, проконсулу Африки, следующее: 'Наблюдая, сколь

жестоки судьи и законы к донатистам, желаем, чтобы еретиков наказывали с

целью исправить их и помочь им избежать вечных мук; но не хотим, чтобы к ним

применялась смертная казнь. Мы одобряем строгое к ним отношение, но пусть

суровость ваша не доходит до смертной казни, хотя они ее и заслуживают;

наказывайте грехи, но дайте жить грешникам, чтобы они раскаялись... Вы,

должно быть, уже заметили, по вашему благоразумию, что

церковникиединственные, кто свидетельствует об отступничестве донатистов, и,

если вы прикажете их убивать, мы перестанем их вам указывать, чтобы нельзя

было сказать, что многие из них потеряли жизнь из-за наших доносов; и тогда

еретики удвоят свою дерзость, чтобы погубить нас, и по собственной воле мы

должны будем принять смерть из их рук, потому что не участвовали в их

падении, выдавая их вашему трибуналу' {Idem, th.127, ad Donatum proconsulem

Africae.}.

Вот непререкаемый авторитет, который можно решительно противопоставить

методам действий инквизиции, ибо это Блаженный Августин, автор, с такой

любовью цитируемый защитниками трибунала в подтверждение того, что наказание

еретиков не противоречит духу кротости, присущему христианской религии. В

своей теории они должны признать, что бесчестно заставлять доносить на

еретиков, и это противоречит учению Блаженного Августина, ибо доносчики не

знают, вдруг осужденный будет приговорен к релаксации и, как следствие

этого, к смертной казни; они находятся в ситуации, предусмотренной епископом

Гиппоны, в которой предпочтительно умереть, но не донести. С другой стороны,

легко заметить, что первое суждение святого учителя совпадало со взглядами

других Отцов Церкви, и если он изменил его, то только из-за известных