Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 3)

послать ему через обыкновенного курьера

провинции Гипускоа, где он тогда жил, извещение, что король приказал ему

явиться в Мадрид по правительственным делам. Маркиз поспешил отправиться ко

двору, тем более удовлетворенный получением приказа, что он надеялся на

назначение помощником гувернера принца Астурийского, нынешнего Фердинанда

VII. Об этом он говорил своему родственнику герцогу де Гранаде, у которого

остановился по прибытии в столицу. На другой день он получил приказ о

невыезде из Мадрида и о явке, когда получит извещение, в зал заседаний

инквизиции. Вскоре он сознался в предъявленных ему обвинениях и даже добавил

несколько признаний, заявляя, однако, что не переставал быть настоящим

католиком и что желание прослыть за самого образованного человека в стране

было единственным мотивом, заставившим его высказать эти тезисы. Он произнес

отречение как слегка заподозренный; на него наложили тайную епитимью, и его

дело было известно только очень небольшому числу лиц. Если бы трибунал

всегда следовал этому правилу, ни один выдающийся человек не опасался бы,

что будет опозорен, ибо все явились бы перед судьями, заявляя, как маркиз де

Наррос, о чистоте своих намерений. Личного интереса было бы достаточно для

избежания диффамации; тогда в числе узников увидали бы только людей из

простонародья, которым нечего терять через побег и которые поэтому не

решались уезжать из Испании вместо явки в трибунал для ответа на обвинения.

XIII. Инквизиторы Валенсии привлекли к суду брата Агостино Кавадеса,

начальника монастыря ордена милосердия, профессора богословия в университете

Валенсии. Он вышел из тюрьмы святого трибунала и произнес отречение. Когда

он очутился на свободе, то потребовал пересмотра приговора, и верховный

совет признал справедливость его апелляции. Брат Агостино был реабилитирован

в своей чести и должности, и вынесенный против него приговор был объявлен

недействительным и не имеющим последствий в будущем. Досадно видеть, что

совет, следуя духу своего века и прогрессу просвещения, в большинстве

процессов не имел мужества предложить королю, чтобы каждый подозреваемый,

ответив на обвинение прокурора, освобождался под свое клятвенное

ручательство. Нельзя сомневаться, что множество обвиняемых доказало бы свою

невиновность и с пользой для себя отвело бы свидетелей предварительного

следствия.

Статья вторая

ПРОЦЕСС, ВОЗБУЖДЕННЫЙ ПРОТИВ ДОНА МАРИАНО ЛУИСА ДЕ УРКИХО, ПЕРВОГО

МИНИСТРА И ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКРЕТАРЯ

I. Дон Мариано Луис де Уркихо, первый министр и государственный

секретарь Карла IV, был также предметом преследования святого трибунала. При

врожденной необычайной силе духа тщательное образование помогло ему усвоить

познания своего века и возвысило его над заблуждениями эпохи. С ранней

юности он получил известность благодаря переводу Смерти Цезаря (трагедии

Вольтера), опубликованному им вслед за Предварительным рассуждением о

возникновении испанского театра и его влиянии на нравы. Это произведение,

обнаруживавшее только благородное желание славы и пламенную гениальность его

автора, возбудило внимание святого трибунала. Тайные розыски были направлены

относительно религиозных убеждений кавалера Уркихо, в глазах которого одна

внешняя практика не заменяла добродетели. Трибунал удостоверился, что он

обнаруживает большую независимость мыслей и, имея решительную склонность к

философии, всецело предается изучению этой науки, которую инквизиция

квалифицировала как учение неверующих. Вследствие этого намеревались

заключить его в тюрьму, когда граф д'Аранда, первый министр и

государственный секретарь, убедившись в его способностях и заметив его имя в

списке выдающихся молодых людей, предназначенных к дипломатии графом

Флорида-Бланкой, его предшественником, предложил королю приобщить его к

государственным делам. Карл IV назначил его в 1792 году чиновником первого

государственного секретариата.

II. Инквизиторы изменили ход ведения дела, видя возвышение человека,

которого они наметили своей жертвой. Их политика в эту эпоху внушала им к

министерству уважение, которого они не имели в предшествующие века.

Постановление о заключении в тюрьму они обратили в другое, названное

слушанием улик, по которому кавалер Уркихо должен был тайно являться в