Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 3)

переехать в

Португалию, он предпочел быстро вернуться во Францию, чтобы избегнуть сбиров

инквизиции, которые могли бы его арестовать по его возвращении из Лиссабона,

если бы система двора переменилась. Действительно, после его отъезда

умножились доносы на него, но без большой огласки; описывая свои

путешествия, он не знал об имевшихся против него намерениях.

XI. Дело г. Клемана и все касающиеся его обстоятельства были тайной для

публики. Не так обстояло дело с тем, что произошло по случаю апостолического

бреве, которое запрещало чтение катехизиса Мезангюи, ибо Карл III, еще

будучи королем Неаполя, приказал пользоваться им при религиозном воспитании

Карла IV. Открыто и справедливо жаловались на то, что главный инквизитор не

подождал согласия короля на обнародование папского бреве и на запрещение в

Испании чтения этого произведения. Принятая инквизиторами мера привела к

ссылке главного инквизитора и ко всем событиям, рассказанным мною в девятой

главе. Опала должна была бы сделать его более благоразумным; однако в марте

1769 года, отвечая королю по поводу некоторых мер чрезвычайного совета пяти

епископов, он выдал за истинные некоторые положения, лживость или

недостоверность которых могла бы быть доказана самими реестрами верховного

совета, если бы маркиз де Рода навел в них справки. Кинтано осмелился

сказать королю: 'С тех пор как в королевстве был учрежден трибунал

инквизиции, он постоянно испытывал сопротивление; оно кажется свойственным

святости этого учреждения {Он не испытал бы их, если бы его процессы были

публичны и если бы он держал себя, как обыкновенные епархиальные трибуналы,

у которых совсем некстати отняли расследование преступления ереси.}. Даже в

настоящее время самым жестоким образом злоумышляют против святого трибунала

{Этот мнимый заговор сводился к желанию преобразовать трибунал по системе,

предложенной г. Клеманом, которая была лучшей, или к стремлению

реформировать его каким угодно образом, лишь бы прекратить жалобы.}. Кроме

тайных процессов, которые возбуждают сильное противодействие и не могут

закончиться, потому что всеобщий враг не перестает сеять плевелы, чтобы

заглушить, если возможно, чистейшее зерно Веры в королевстве... все другие

процессы, уголовные или гражданские, ведутся и разбираются публично {Кинтано

обманывал короля, ибо уголовные дела не ведутся публично и никому не

разрешается входить в залы трибунала. Он употребляет термин 'публичный',

потому что в уголовных делах по обыкновенным проступкам, совершенным

должностными лицами святого трибунала, подлинный процесс передается

прокурору и адвокату обвиняемого, - но не об этом шла речь. Постоянные

жалобы основывались на том, что в процессах чисто уголовных старались

разыскать или открыть ересь или подозрение в ней, чтобы применить тайное

судопроизводство.}. Совет все делает открыто, кроме процессов по делу ереси,

в которых он пользуется строжайшей тайной, которой он не мог доверить

никому. Но ничто не скрыто от Вашего Величества, неограниченного властителя,

короля и покровителя святого трибунала. Вам дадут отчет о положении

обвиняемых. Когда дело идет об аресте какого-либо выдающегося подданного,

члена министерства или всякого другого лица, состоящего на службе Вашего

Величества, как только окончится предварительное следствие и из него

выяснится состав преступления, Вашему Величеству об этом сообщают... {Как

это делается? Этот документ редактируется таким образом, что король не

считает возможным отказать в своем одобрении сделанному. Мы это видели в

процессе толедского архиепископа Каррансы и многих других. Если бы главный

инквизитор посылал королю подлинный процесс, он был бы рассмотрен одним или

несколькими членами совета королевской судебной палаты, привыкшими к

пересмотру дел уголовного суда; они применили бы к нему меру здравой

критики, чтобы увериться, доставили ли свидетели предварительного следствия

достаточные улики. Нельзя сомневаться, что свидетели им показались бы

странными и противоречащими один другому в своих показаниях.} Когда главный

инквизитор велит справить какое-нибудь публичное аутодафе, он представляет

Вашему Величеству и передает в ваши королевские руки экстракт приговоров...

{То, что называется здесь экстрактом, есть не что иное, как обозначение