Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 1)

что оно не имело официального характера. Член

совета дон Андреа Перес не заявил и не удостоверил ни одного из фактов, о

которых упоминает епископ. Таким образом, в судопроизводстве не было

показания, когда был дан приказ об аресте. Так как этого документа

недоставало, то через полтора года сочли нужным дополнить судопроизводство

письмом, подписанным епископом. Можно ли после этого подвергать сомнению

злоупотребления, взращиваемые таинственными приемами инквизиции? Вот почему,

когда материалы дела были получены в Риме, с величайшим изумлением увидали

царивший в нем беспорядок, и процесс назвали: 'необработанная и

беспорядочная груда' (rudis indigestaque moles).

VI. Брат Хуан де Вильягарсия, будучи уже в тюрьме, 17 сентября 1561

года заявил, что он вспомнил, будто слышал, как епископ Куэнсы говорил о

проповеди, сказанной в Лондоне Каррансой, но не помнит, говорил ли Кастро,

что он был возмущен этой проповедью или что она представляла собой что-либо

способное произвести это действие. Впрочем, в этом можно убедиться, прочитав

ее, так как она была переписана, как и все проповеди, произнесенные

Каррансой. Он прибавил, что он, как старый товарищ Каррансы, участник всех

его предприятий, поверенный его мнений, переписывавший все, что тот

составил, может лучше кого-либо другого защитить чистоту его веры. Он

старался убедить, что ни в проповедях, ни в катехизисе нет ни одного тезиса,

смысл коего не был бы католическим, что судящие об этом иначе нанесут

оскорбление добродетелям Каррансы и его горячему усердию к чистоте

католической религии, которое он обнаружил на Тридентском соборе, в Англии,

Германии и Фландрии.

VII. Итак, очевидно, процесс архиепископа Толедо обязан своим

происхождением злобному чувству дома Фернандо Вальдеса, которое довело его

до того, что он поступил в начале апреля 1558 года как человек, пожираемый

завистью, и сам дал с преступным намерением прочесть труд Каррансы Мельхиору

Кано, такому же врагу Каррансы, как и он сам, чтобы тот отыскал тезисы,

послужившие материалом для доноса. Когда главный инквизитор был уведомлен

Кано о существовании этих тезисов, он вручил ему книгу официально, как

квалификаторам, Сото, Куэвасу и другим, чтобы они ее рассмотрели. Но эта

операция была произведена позже, и мы увидим, что раньше в процессах против

лютеран были случаи, которые, по-видимому, породили дело Каррансы, хотя этот

факт совершенно ложен, как я докажу.

VIII. Главный инквизитор, находясь во власти злобных настроений и, с

другой стороны, зная, что архиепископ имеет дружеские связи с маркизами

Альканисесом и Позой, среди родственников и друзей которых были узники

инквизиции, приказал инквизиторам Вальядолида выпытывать от узников все, что

возможно, насчет верования Каррансы. Исподтишка распространили слух,

которому некоторые поверили, о сходстве мнений Каррансы и Касальи. В этом

настолько преуспели, что брат Амбросио де ла Серна, сторонник Кано, в

проповеди, произнесенной в церкви Св. Павла в Вальядолиде во время ареста

Касальи и его сообщников, осмелился заявить, будто отдан приказ об аресте

архиепископа Толедского. Этот ловкий прием не замедлил произвести ожидаемое

действие.

IX. 25 апреля 1558 года донья Антония Мелья (о процессе которой я дал

подробности в главе XX) заявила, что Кристо-бал де Падилья давал ей читать

несколько рукописных тетрадей, содержащих лютеранское учение, и говорил, что

они составлены Каррансою. Это показание не повлекло никаких последствий и не

было сообщено архиепископу при оглашении свидетельских показаний, потому что

вскоре было доказано, что этот труд принадлежал не ему, а брату Доминго де

Рохасу.

X. 17 апреля Педро де Сотело дал подобное же показание. Он прибавил:

брат Антонио де ла Асенсион, настоятель доминиканского монастыря в Саморе,

прочтя эти рукописи, сказал ему, что, вопреки утверждению Падильи, он не

может думать, чтобы этот труд принадлежал Каррансе, потому что нельзя

допустить, что человек, придерживающийся подобных взглядов, употреблял на

соборе такие великие усилия для защиты противоположного учения.

XI. 23 апреля поступило показание доньи Анны Энрикес д'Альманса. В этот

день она ничего не говорила против архиепископа. Но на допросе 29 апреля эта