Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 1)

а в

марте получено было несколько экземпляров из Фландрии. Маркиза Альканисес

доверила этот труд некоторым доминиканцам, ученикам или сторонникам

архиепископа, в частности брату Хуану де ла Пенье, брату Франсиско де

Тордесильясу и брату Луису де ла Крусу. Этот труд был прочтен также

Мельхиором Кано, который говорил о нем много дурного в разных беседах и

давал весьма прозрачно понять, что в нем содержатся тезисы, рискованные,

опасные, непристойные и отдающие ересью Лютера. Дом Фернандо Вальдес,

главный инквизитор, узнав о случившемся, велел купить несколько экземпляров

этого труда, передал их лицам, образ мыслей коих был ему известен, и

посоветовал им внимательно прочесть эту книгу, указать, что им покажется

заслуживающим богословской отметки, и доложить ему; однако они не должны

были высказывать свое мнение письменно без вторичного совещания с ним.

Избранные им лица были: брат Мельхиор Кано, брат Доминго Сото, брат Доминго

Куэвас, магистр Карлос и брат Педро Ибара, провинциал францисканцев, брат

одного инквизитора.

III. Этот труд был также отправлен дому Педро де Кастро, епископу

Куэнсы, и можно сказать, что его ответ, посланный из Парехи 28 апреля 1558

года, послужил основанием для процесса Каррансы, хотя можно отыскать и

другое в собрании фактов, содержащихся в различных документах, найденных у

архиепископа. Из письма, посланного Кастро главному инквизитору, видно, что

тот спрашивал его мнение о катехизисе. Кастро отвечает, что этот труд

показался ему очень опасным; обещает высказать свои доводы и теперь уже

заявляет, что в статье об оправдании есть тезисы, зараженные лютеранством;

услыхав, продолжает он, как автор говорил в том же смысле на Тридентском

соборе, он составил дурное мнение о его учении, хотя до сих пор не думал,

что Карранса исповедует в душе эти ложные убеждения, но теперь он переменил

мнение, потому что лютеранские тезисы встречаются здесь очень часто. Это

доказывает, что автор проникся духом ереси. Дом Педро де Кастро прибавляет,

что его мнение основывается еще и на других фактах, о которых он сообщил

доктору дону Андреа Пересу, члену верховного совета.

IV. Из другой бумаги, подписанной тем же епископом 1 сентября 1559

года, видно, что его сообщение члену совета сводилось к следующим пунктам:

находясь в Лондоне во время Великого поста 1555 года, он присутствовал на

проповеди, произнесенной Каррансой перед королем, и заметил, что

проповедник, представляя, что он видит на небе распятого Иисуса Христа,

говорил об оправдании людей живою верою в страдания и смерть Иисуса Христа в

выражениях, близких к лютеранству. Епископ высказал брату Хуану де

Вильягарсии, спутнику Каррансы, как он возмущен этой проповедью, на что тот

ответил, что дом Бартоломее произносил ее в прошлом году в Вальядолиде, и он

сам нашел ее достойной порицания. Епископ Кастро прибавляет, что, высказав

свой образ мыслей Каррансе, он приписал чувству смирения хранимое им

молчание. В другом случае тот же проповедник, стоя на кафедре перед королем,

заявлял, что есть непростительные грехи. Сначала он подумал, что ослышался,

но затем сомнения исчезли, потому что этот тезис повторялся часто. В конце

письма епископ говорит, что в другой проповеди, произнесенной перед королем,

дом Бартоломее говорил таким образом, что можно было подумать, что за два

реала (десять су, полфранка) покупаются индульгенции, даруемые буллою о

крестовом походе; он подумал, что подобный способ выражения опасен в Англии

среди еретиков. 'Все сказанное мною, - заключил Кастро, - согласуется с

показанием, данным 18 октября 1559 года братом Ангелом де Кастильо после

ареста архиепископа. Там сказано, что он слышал, как Кастро рассказывал в

Лондоне историю о проповеди; показание заканчивается словами: 'Карранса

проповедовал, как мог бы это сделать Филипп Меланхтон'.

V. Из этого письма видно, что сомнения в отношении Каррансы возникли у

Кастро только через три года после путешествия в Лондон и что он счел себя

обязанным сделать донос тогда, когда потерял надежду стать архиепископом

Толедо. Если бы дом Бартоломео продолжал быть простым монахом, никто никогда

на него не донес бы. Главный инквизитор передал письмо, полученное им от

Кастро, для начала преследования; но он не упомянул о том, которое сам ему