Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 1)

касается истории инквизиции в Испании. Но

ввиду того что почти все европейские писатели согласно утверждают, будто

инквизиторы осудили дона Карлоса, я полагаю, что лучшим способом убедить

всех в противном является раскрытие в подобных обстоятельствах фактической

стороны дела.

III. Филипп II как отец имел право быть неумолимым. Однако я не могу

одобрить его суровости, которая, мне кажется, оскорбляет природу. В каких бы

преступлениях ни был повинен сын - разве пожизненное заключение не помешало

бы ему совершать новые преступления? Но я твердо убежден, что смерть этого

чудовища была счастьем для Испании. Я не обращаю внимания на то, что говорят

некоторые пристрастные писатели, представляющие его молодым принцем с

любезным характером, приписывающие ему качества, которых он никогда не имел,

и отказывающие ему в тех, какими он обладал; эти писатели выдумывают его

любовную интригу с мачехой, существовавшую только в воображении француза,

возбудившего сомнения насчет добродетели королевы, честь которой не могла

быть замарана ни малейшим пятном и смерть которой последовала от

естественных причин, а не от яда. Филипп II был человек злой, лицемерный,

бесчеловечный, хладнокровно жестокий и способный убить свою жену, если бы

это было в его интересах или имелся бы какой-либо мотив к этому. Но эти

черты характера Филиппа не доказывают, что он совершил подобное преступление

по действительной или вымышленной причине. Этой причины не существовало, и

королева Изабелла никогда не давала ни малейшего повода подозревать ее. Она

не писала любовных записок к дону Карлосу, не посылала ему писем через

доверенное лицо, не говорила с ним наедине. Французские авторы, известные

своей разумной и осторожной критикой, как, например, президент де Ту [72],

старательно уклонились от засорения истории неуместными пустяками. Но

романисты и поэты не побоялись приписать Филиппу сомнения, будто бы

возникшие относительно добродетели французской принцессы, достойной всякого

уважения. Я нарисую портрет дона Карлоса по подлинным и достоверным

документам; тогда можно будет увидеть, согласно ли мое утверждение с

истиной.

IV. Дон Карлос родился в Вальядолиде 8 июля 1545 года. Он потерял свою

мать Марию Португальскую, принцессу Асгурийскую, через четыре дня после

своего рождения. Карл V, его дед, совсем не видал его до 1557 года, когда он

отрекся от престола и удалился в монастырь св. Юста в Эстремадуре. Когда

Карл V, проезжая через Вальядолид, увидал своего внука, дону Карлосу уже

исполнилось двенадцать лет. Неправда, что Карл V воспитывал этого принца и

влиял на его характер. Как это могло быть, раз император в самые ранние годы

дона Карлоса бывал в постоянных разъездах по Германии, Фландрии, Италии и

Франции? Правда, император во время своих путешествий старался отыскать

хороших наставников для своего внука. Эти факты не противоречат друг другу,

так как юному принцу было девять лет, когда его отец в Коронье готовился

отплыть в Англию, и Карл V написал из Германии письмо от 3 июля 1554 года, в

котором (среди других учителей, назначаемых для внука) упомянул об Онорио де

Хуане, валенсийском дворянине, камергере императора, одном из величайших

гуманистов своего века, впоследствии епископе Осмы {Отец Кирхер скопировал

это письмо в своем труде, озаглавленном Политический образец христианского

государя.}. Дон Карлос не любил ученья. Доказательство этого имеется в

письме его отца из Брюсселя от 31 марта 1558 года, в котором Филипп II

благодарит учителя за старание, прилагаемое им, чтобы внушить своему ученику

вкус к чтению и укрепить в нем начала нравственности. Он предписывает

держаться того же плана и прибавляет: 'Это должно продолжаться по-прежнему.

Хотя дон Карлос не получает от этого Той пользы, какую можно было бы

извлечь, оно не будет тем ие менее безрезультатно. Я уже писал дону Гарсии,

чтобы он обращал внимание на выбор тех, кто видит и посещает принца. Было бы

лучше, чтобы его приохотили к учению, чем ко многому другому' {Кирхер

скопировал все это письмо в вышеназванном труде.}. Филипп с давнего времени

составил себе плохое мнение о характере сына; он был осведомлен, что этот

принц для забавы собственноручно резал кроликов, которых ему приносили с

охоты, и, по-видимому, наслаждался зрелищем их судорог и агонии. Фавиан