впоследствии создал институт советников святой инквизиции, должность
которых была сведена к нулю, потому что инквизиторы были сами канонистами и
считали себя достаточно образованными, чтобы обходиться без постороннего
вмешательства {Эймерик. Руководство для инквизиторов. Вопр. с 77 по 81.}.
XXIV. Первые инквизиторы не получали никакого определенного жалованья.
Святая инквизиция была создана набожностью и ревностью по вере. Исполнявшие
обязанности инквизиторов были монахами и почти все давали обет бедности.
Священники, которые иногда участвовали в их трудах, рыли каноники [284] или
духовные лица, пользующиеся доходами от прихода [285], и поэтому не думали
об ассигновании им жалованья. Но такое положение вещей должно было
измеряться, когда инквизиторы начали совершать путешествия в Сопровождении
секретарей, альгвасилов и вооруженной свиты. Тогда все их расходы были
возложены папами на епископов под тем предлогом, что инквизиторы трудились
над уничтожением ересей и преследованием еретиков в их епархиях. Это
мероприятие римской курии не понравилось епископам; оно показалось им тем
более несправедливым, что лишало их части авторитета. Обращались также к
сеньорам с намерением побудить их принять на себя эти издержки, основываясь
на том, что на них было возложено обязательство не терпеть в своих владениях
ни одного еретика. Однако этогo основания было недостаточно, чтобы помешать
общему ропоту и недовольству. Наконец настало время, когда на расходы
инквизиции были предоставлены средства от продажи имущества или из доходов
конфискованных у еретиков имений. На это употребляли также штрафные деньги,
налагаемые на еретиков в некоторых случаях, когда не было постановления о
конфискации имущества. Эти ресурсы составляли единственный фонд, на котором
инквизиция могла основывать свои расходы, и она никогда не имела ни прочной
дотации, ни определенной на этот предмет суммы, как это согласно утверждают
Эймерик и его комментатор Пенья {Эймерик. Руководство для инквизиторов.
Вопр. 108.}.
Статья вторая
О СПОСОБЕ ПРОИЗВОДСТВА ДЕЛ В ТРИБУНАЛАХ ПРЕЖНЕЙ ИНКВИЗИЦИИ
I. Когда в 1232 году в силу буллы Григория IX в Испании была принята
первая инквизиция, там начали преследовать еретиков на основании общих
узаконений уголовного права, которые были применены к частному преступлению
ереси на Веронском, Римском и Тулузском соборах, согласно с другой буллой
того же папы и с гражданскими законами государства. В следующем 1233 году к
этому кодексу были прибавлены новые статьи на соборах в Мелене и Безье, и на
этой базе Таррагонский собор 1242 года установил для испанских инквизиторов
особые правила, которые мы могли бы вполне верно назвать первоначальной и
подлинной инструкцией святого трибунала испанской инквизиции.
II. Папы, не терявшие из виду нового учреждения, посылали
установившимся в разных частях католического мира инквизициям декреталий для
разрешения затруднений, встречавшихся в судебной практике как до, так и
после постановления приговоров. Эта корреспонденция существовала в
особенности с Арагоном, Сицилией и Ломбардией. Хотя многие из этих
апостолических посланий противоречили уголовному праву, они приобрели такой
авторитет, что даже в сомнительных случаях доходили до того, что давали им
самое узкое толкование. Напрасно возражали против этой системы, столь
способной делать закон ненавистным; инквизиция утверждала, что такое
применение закона не только не гибельно для обвиняемых, но благоприятно,
потому что обеспечивает торжество религии. Странный способ толковать законы,
делать добро и заглушать враждебные чувства!
III. Декреталии, посланные ломбардской инквизиции, были одинаковыми с
посланными в Арагон, чтобы служить там правилом поведения в сходных случаях.
Арагонская инквизиция с бблыпим основанием получала декреталии, посланные
сицилийской инквизиции, так как это королевство почти как раз в это время
перешло во владение арагонских королей, которым оно было подчинено в течение
нескольких столетий. Это дало возможность Николаю Эймерику около середины
XIV века собрать значительное количество декреталий, касающихся святой
инквизиции. Это собрание в XVI веке особенно увеличил его комментатор
Франсиско Пенья. Если бы в наши дни понадобилось прибавить к нему все те
декреталии, которые были изданы