своим, сказал Дубинин.
-- А дальше жалость какая вышла, Кириллычу пришлось
прикрыть свою дверь, но потом он их обоих видел.
-- Кого -- обоих?
-- Они оба -- Екатерина Васильевна и этот странный человек
немного погодя, любезничая, вместе вышли из кинотеатра.
-- Как он выглядел?
Марина Ивановна развела руками:
-- Я не знаю, Кириллыч знает.
-- Ясно, -- определился Дубинин, -- спасибо за информацию,
Марина Ивановна.
-- Да что мне, тяжело, что ли, Василий Васильевич? Я
всегда рада помочь.
... Божив сидел у себя за рабочим столом в кабинете, он
заполнял табель рабочего времени подчиненных своего кинотеатра,
когда в кабинетную дверь увесисто постучали.
-- Входите, открыто, -- метнулся голос директора к двери.
Дверь отскрипела в кабинет, но никто не вошел.
-- Входите же, -- удивился Божив.
И теперь в кабинете в одно мгновение объявился участковый
милиционер. Он вошел в кабинет молниеносно, развернулся лицом к
Боживу, остановился и принялся пристально смотреть на Юрия
Сергеевича, который тоже от неожиданности, не говоря ни слова,
встал с кресла и замер, всматриваясь в капитана. Так они
изучали друг друга с полминуты, словно виделись впервые, словно
каждый из них ожидал объяснения от другого.
-- Что-то случилось? -- наконец-таки проговорил директор,
решивший, что все-таки он хозяин кабинета и ему следует первому
проявить инициативу. Дубинин немного помолчал, слегка скривив
губы, продолжая не отрывать глаз от Божива. Юрию Сергеевичу
показалось, что участковый что-то анализирует, но что...
-- Здравствуйте, Юрий Сергеевич, -- медленно, с
подозрительной интонацией произнес Василий Васильевич, -- можно
мне присесть?
-- Конечно, садитесь, пожалуйста, -- сказал Божив и
торопливо указал рукой на стул, расположенный рядом с его
рабочим столом, а сам с достоинством присел в директорское
кресло. Дубинин тяжеловесно прошел по ковровой дорожке кабинета
и занял предложенное место, не спуская глаз с Юрия Сергеевича.
-- Юрий Сергеевич, вы догадываетесь, по какому поводу я у
вас?
-- Нет, не догадываюсь, -- озадачился директор.
Но Дубинин снова молчал, продолжая изучать Божива, он
рассуждал про себя: Если бы этот тип и в самом деле был на
море, то наверняка бы остался... на его лице загар, хотя он
наверняка там был недолго и мог использовать зонтик... И
все-таки, это он... он. Две капли воды, как похож!
-- Так по какому вы поводу, Василий Васильевич?
-- Что вы пишете? -- спросил участковый и кивнул на листок
бумаги, лежавший пред Боживым.
-- Вот это? -- поинтересовался директор, указывая на
табель, положивши на него ладонь.
-- Да, -- подтвердил капитан, -- это.
-- Табель рабочего времени за истекший месяц, совсем
замучился -- больше всего из документов не люблю заполнять его.
Еще бы, -- размышлял Дубинин, -- напротив твоей фамилии,
наверняка, несколько рабочих деньков липовых проставлено. Вот
сейчас мы это и зафиксируем, чтобы потом не исправил в случае
чего.
-- Дайте посмотреть.
-- А что, собственно говоря, такое, что-то я вас не пойму,
Василий Васильевич.
-- Ага, испугался, значит... точно он... может, он
вооружен? Расстегну-ка я на всякий случай кобуру, -- и Дубинин
незаметно потянулся к кобуре и приоткрыл ее. Божив протянул
участковому табель.
-- Вы не волнуйтесь, Юрий Сергеевич, -- сказал Дубинин,
изучая документ, но краешком глаза все-таки посматривая за
директором, -- мне нужно кое-что сверить.
-- А-а, я понял, вы насчет художника, -- подытожил Божив.
-- Правильно говорите, меня интересуют его точные рабочие
и отпускные дни, -- определился участковый и возвратил табель
директору. -- А что, копию с этого табеля можно сделать?
-- Хорошо, я сделаю копию, когда она вам нужна?
-- Сегодня вечером завезете ко мне в участок, но только
заверенную, Юрий Сергеевич, вашей подписью.
А что, если...
-- Папочка, ну чего они не звонят? Уже который час? --
поинтересовалась Викина дочь Оксанка у Божива.
-- О-о, вот те раз, у меня часы стали, -- огорчился Юра,
глянув на свои наручные часы. -- Оксанка, -- позвал он.
-- Что, папочка?
-- Посмотри в зале на будильник, а я пока яичницу дожарю.
Девочка выбежала из кухни, с минуту ее не было.
-- Ну, что там? -- крикнул