Всеслав Соло

Астральное тело - 2. Изида или врата Святилища (Ч

Победить коллективную волю астральной шайки!

Она явилась реальной силой, и я нуждаюсь в обладании

правом на эту силу. Астральная шайка сделала надпись на

заборе подобно хитрецу. И я поверил в нее, подчинился своему

заключению в астральном теле добровольно: вне камеры и

связанных рук! Ибо моя камера и связанные руки -- это моя вера!

Господи!

Вот что значит пребывать не краешком, а без остатка в

мире своей веры!

Но мог ли я иметь с собою хотя бы тень сомнения? Казалось

бы, как легко: не поверь в приговор астральной шайки -- и все!

И ты -- снова дома, в теле!

Нет!

Подобного случиться не могло, в мире моей веры! Я не мог

не поверить в приговор. Ведь если бы я это смог, то, прежде

всего, я никогда бы не вышел в Астрал!

Я избавился от веры вовне меня на физическом плане, но я

еще так беззащитно верил тогда в реальность Астрала. В том и

состояла моя беда...

В плену Астральной Веры

Астральный мир теперь для меня был такой же реальностью,

как раньше являлся незыблемостью и несокрушимостью мир земли.

Если прежде я тяжело искал выхода в Астрал, специально

упражнялся в этом, вел особенный образ жизни моих чувств и

мыслей, образов, и Астрал мне казался диковинкой,

восторженно-сияющей новью впереди, в приближении своем:

мечталось, воспитывалось астральное пространство,

нарабатывалось во мне; то ныне я начинал забывать -- что такое

земной мир, неповторимости которого и прочности мне так не

хватало!

Я усердно искал выхода, но теперь из Астрала в земной мир!

Пока мне это не удавалось, да я еще и не знал, как это сделать,

-- надо было научиться!

Несостоятельность всех моих попыток вернуться в свое

земное тело обнажилась до отвращения от этого действа и дошла

до того, что я уже и не помышлял больше вернуться к этим опытам

не иначе как через победу над коллективной волей астральной

шайки Остапа Моисеевича, -- ревностного обладателя, служителя

темных сил. Эта шайка являлась реальной силой, и я нуждался в

обладании правом на эту силу. Астральная шайка сделала

своеобразную надпись на заборе, и я поверил в нее и

подчинился своему заключению в астральном мире добровольно: вне

камеры и связанных рук. Выходило, что Остап Моисеевич был не

только начальником ОВД моего района, но и, в каком-то земном

смысле, своеобразным начальником ОВД определенного астрального

подплана. Ну да мне от понимания этого не приходилось легче

воспринимать свое заключение в Астрале. Своею легкостью и

доступностью, но и определенным подчинением и зависимостью от

меня, мое астральное тело утомило меня. Господи!

Вот что значит пребывать без остатка в мире своей веры и

воли!

Казалось бы: как легко -- не поверь только в приговор

астральной шайки -- и все!

И ты снова дома, в земном теле! Нет!.. Подобного случиться

не могло!

Я находился не просто в астральном мире, а прежде всего в

мире своей веры, и в какой-то усеченной степени воли!

Здесь хотел бы я сразу же оговориться, что в Астрале

чувства и страсти человека просачиваются на первый план, воля

человека целиком зависит от владения своими страстями и

чувствами. К примеру: если в земной жизни человек чем-то

неистово бесконтрольно увлекался, услаждался, полностью

подчинялся этому увлечению, страсти своей, то в астральном мире

он будет то и дело нянчиться с этим пороком, и воля его будет

усечена этим. Я находился в мире своей веры. Я не мог не

поверить в приговор, ведь если бы я это смог, то, прежде всего,

я никогда бы не вышел в Астрал!

Ибо не поверить в приговор и одновременно находиться в

Астрале означало бы не что иное, в качестве примера земного,

как то, что я находился бы среди, скажем, своих друзей и

громогласно утверждал бы свое телесное неприсутствие!

И если бы меня начали в тот момент пинать, то мне бы

пришлось либо поверить в свое физическое присутствие, либо не

поверить, но физически все равно присутствовать и получать

самые настоящие побои, с синяками и ссадинами!

Мир нашей веры, каким бы он ни являлся, существует, когда

он уже открыт нами, автоматически живет, начинает жить

независимо от нас, и уничтожить его, разрушить, не поверить в

него -- громаднейшая и практически неосуществимая участь!