Всеслав Соло

Астральное тело - 2. Изида или врата Святилища (Ч

со змеевидной улыбкой, руки в брюки, карманы

оттопырены, голова разворачивается вместе с туловищем.

Он возник из большого фойе, видимо, обозленный невыходом

на работу супруга контролера по неведомым на то причинам,

потому что тот, насколько я понимал, всегда потакал Палычу в

его ехидных прихотях, а кроме сего, с последним всегда можно

было выпить безотказно.

-- Уже уходите? -- заискивающе обратился он к Екатерине,

ибо относился он к ней настороженно, по причине ее острого

языка, а Палыч, уж больно влюбленный в свой авторитетный

минимум, не хотел лишний раз получать пинка, особенно при

посторонних, каким в настоящий момент является этот, весьма

толстоватый и на вид неуклюжий молодой человек, с обвисшими

щеками, то есть я.

-- А вы сегодня весьма молодо выглядите, Палыч! --

восторженно воскликнула Екатерина. От удовольствия Палыч,

слегка раскачиваясь всем туловищем, высоко приподнял голову.

-- Прямо как мальчик из подворотни! -- расхохотавшись,

добавила она.

И только что похваленый, Палыч тут же скривился в лице

своем, словно надкусил лимон, и оттопырил надменно губы, но

глаза его не теряли надежды на то, что вдруг как Васильевна

все-таки взбодрит, подбросит лакомое словечка, на какое она

всегда была способна.

-- Вы прекрасный мальчик, Палыч... Я вас люблю! -- на ходу

через малое фойе обронила Екатерина через плечо и обалдело

закатила глазки, и киномеханик первой категории, действительно,

приветственно прощаясь, поднял руку вслед Екатерине Васильевне

и благодарно и дураковато улыбнулся.

И вот уже совсем неожиданно дверь в бывший мой кабинет

открылась настежь, и директор кинотеатра, Юра Божив, вышагнул в

малое фойе.

И я, и моя спутница -- остановились в ожидании.

-- Вы уже уходите? -- обратился Божив к Екатерине, но

подозрительно рассматривая меня.

-- А вы остаетесь? -- тут же подмигнув Юрию Сергеевичу, с

наигранной торжественностью откликнулась Екатерина Васильевна.

-- Как видите! Уважаемая Екатерина Васильевна, рабочий

день еще не закончился...

-- Тогда... -- Екатерина призадумалась на мгновение. --

Счастливо оставаться, Юрий Сергеевич, -- торопливо добавила она

и грациозно, особенно выразительно взяла меня под руку.

-- Постойте! -- спохватился Божив. -- А что Зоя Карловна,

у себя?

-- Она... По делам, так сказать... Отсутствует...

-- Хорошо. Можете ей передать, что теперь ее ожидает

сюрприз.

-- Понимаю... Юрий Сергеевич...

-- Что вы понимаете! Я просто влеплю ей выговор.

-- Когда мужчина делает выговор женщине...

-- Что вы хотите этим сказать?!

-- Ничего. Признайтесь мне, -- напустив серьезный вид,

спросила Божива Екатерина, -- вы ревнуете Зою Карловну, да?

-- Вы с ума сошли, Екатерина Васильевна! -- разгневался

Юра и метнул разгоряченный взгляд на Палыча, и возможно, на

какое-то мгновение, у Божива промелькнула мысль отослать его по

какой-либо причине наверх, в кинопроекционную, дабы не

свидетельствовал неприятный разговор, но подходящая причина не

нашлась, и директору ничего не оставалось, как впялить свои

напряженные глаза в Екатерину.

-- А что, -- не унималась Екатерина, -- Юрий Сергеевич,

ведь мы же с вами не совсем безразличны друг к другу?... Хи-хи.

-- подхихикнула она в мою сторону.

-- Да ну вас! -- отмахнулся от Екатерины Божив и

покраснел. -- В самом-то деле, -- подавленно и беззащитно,

словно попросил помилования и не замедлил скрыться в кабинете,

на секундочку укоризненно опять глянув в сторону недогадливого

киномеханика, что продолжал важно стоять, оттопырив губы и

веско приподняв свои тяжеловесные брови: он и в самом деле

ничего не понимал!..

-- Тоже мне, герой! -- красноречиво фыркнула Екатерина в

адрес Божива, когда мы с нею оказались на площади кинотеатра.

-- Делать бы ему выговор, если бы не я его из океана

вытащила!.. Впрочем.. -- поправилась она, -- откуда же ему об

этом знать... Остап Моисеевич, и тот до сих пор в

недоразумении: как же так -- художник утонул!.. Если они меня

вычислят...

-- А контролер? -- поинтересовался я. -- Он что,

действительно пропал?

-- Не думаю, чтобы эта дылда куда-нибудь запропастилась,

наверняка выполняет какое-нибудь поручение Остапа Моисеевича,