Всеслав Соло

Скоморох или Начало Магии (Часть 2)

на него, но

зато мы стали бродить от одной кучки к другой, и кое-какие

обрывки митинга дошли и до нас. Эхо митинга теперь угасало,

вновь подходящие дослушивали его как и мы.

Оказывается, памятник 'арестован' по причине того, что он

выполнен не из того материала, из которого принято законом

изготавливать и устанавливать памятник в стране. Якобы его

открытие не было согласовано с властями и что его открытие

организовало общество 'Память', и что даже духовенство Всея

Руси не поддержало этого мероприятия, и что открытие памятника

обязательно состоится, но позже, по изготовлению такого же, но

из другого материала.

На месте вчерашнего бетонного основания для памятника мы

увидели возвышающуюся в полтора человеческих роста груду

всевозможных цветов, и вся эта махина из цветов была уставлена

свечками, которые горели красными лучиками.

Казалось, что откуда-то с неба, будто из рая, сюда, на

землю, рухнула огромная цветочная люстра и угасал ее

божественный свет. С другой стороны пригорка, там, внизу, возле

рощицы, я увидел группу захвата: человек двести, в специальных

комбинезонах, со щитами, в касках, с дубинками в руках.

Люди наперекор всему начали веселиться, танцевать, петь,

читать стихи. Милиционеры активно призывали в рупоры всех

расходиться. Они вежливо зазывали в автобусы, на которых

гарантировался бесплатный проезд до ближайшей станции

электрички.

Я снова нажал спуск кинокамеры и отснял все происходящее

вокруг.

По моему плечу кто-то похлопал, я повернул голову назад:

капитан милиции, представший во всем своем величии, ростом выше

меня на голову, тихо сказал:

-- Ваши документы, -- и мне стало ясно, что он обратился

ко мне, а не к кому-то другому, хотя сказал он эту фразу

совершенно не глядя мне в глаза, а так, исподволь, чтобы никто

не обратил внимания.

Я полез во внутренний карман куртки, достал свой паспорт и

подал его капитану, а тот взял документ и так же тихо

проговорил:

-- Прошу следовать за мной.

-- За что? -- спросил я. Вика и Юра в это время находились

в стороне, возле одной из гудящих людских кучек и увлеченно

слушали перекрестные разговоры, и я не решился позвать их, дабы

не ввязать в эту ситуацию тоже.

-- Пройдемте со мною, -- непоколебимо подтвердил капитан

мою участь и махнул рукой вдаль. От железного частокола,

невысокого заборчика, что окружал весь храм вокруг, отделились

два здоровенных человека в штатском и направились к нам.

Я понял, что обстановка осложняется, и тут же повиновался,

и покорно пошел в сопровождении капитана навстречу этим парням

и тому, что меня ожидало.

Меня завели за храм. Здесь стояла огромная машина --

радиостанция на колесах, как я понял, когда оказался внутри ее.

Капитан предложил мне сесть, переписал данные моего паспорта

карандашом на какой-то листок бумаги.

-- Ну, давай, -- сказал он.

-- Что? -- недоумевая, спросил я.

-- Засвечивай пленку.

Ничего не говоря, я вскрыл крышку кассетного отделения

кинокамеры, вытащил кассету, размотал всю кинопленку и подал

пустую кассету и скомканный пучок кинопленки капитану. Он взял

это у меня из рук и, морщась, как от заразы, выбросил в корзину

для мусора, стоявшую тут же, возле железного стола, за которым

он сидел.

-- Вы сюда специально приехали? -- спросил он.

Я понял, что говорить правду ему нельзя, ибо я вырвался с

работы всего на два дня, тайком, незаконно, никто из начальства

моего об этом не знал!

Теперь надо было выкручиваться и рассчитывать на судьбу. В

любом случае я попытался, а что будет, то и будет!

-- Нет, -- сказал я.

-- Как попали сюда? -- поинтересовался капитан.

-- Я в гостях у друга в Москве, а об открытии памятника

узнал случайно, на вокзале... -- И... меня отпустили, а я даже

не испугался своего зловещего пребывания, но когда вышел из

машины и сделал несколько шагов от нее, то вслед себя я

услышал:

-- Иногда птицы могут и клевать!

Я обернулся и увидел, как мой капитан скрылся в машине,

захлопнул дверь. 'Может, мне и послышалось!' -- подумал я.

Все это произошло настолько быстро, что Вика и Юра даже и

не заметили моего отсутствия. Я подошел к ним, но промолчал о

случившемся.

Побродив по пригорку еще с полчаса и вдоволь наслушавшись