Всеслав Соло

Переодетые в чужие тела (Часть 1)

наружный запор, он только что

выглянул из-за двери, и тут же, спрятался за нее обратно, чтобы пробегающая

по коридору мимо туалетной комнаты девушка не заметила его. Спрятался он и

еще раз, потому что не известная ему девушка пробежала обратно.

-- Женщина! -- выглядывая из-за приоткрытой двери, воскликнул слюняво

Гермич вслед удаляющейся Юли. -- Надо позаботиться о ней! -- сказал он и

подхохотнувши сам себе, заторопился отследить скрывшуюся уже в проеме двери,

ведущей из коридора на лестничную площадку, девушку. -- Догоню я, догоню, --

кривляясь, подшептывал сам себе на ходу Гермич.

Он тоже выскочил на лестничную площадку третьего этажа, на секунду

остановился, прислушался, потом широко и изнеженно улыбнув-шись, стал

подниматься на четвертый этаж клиники.

Юля вернулась, у нее была связка ключей в руках. Она застала Мишу и

своего отца молча стоящих друг против друга: их разделяла решет-ка.

Тут же, ничего не говоря, она стала пробовать открывать замок,

торопливо вставлять в замок первый ключ.

-- Давай-ка, Юленька мне, -- сказал ей молодой человек, подошел к Юле и

она отдала связку с ключами ему.

-- Папочка, -- обратилась было Юля к своему отцу, стоящему по ту

сторону решетки.

-- Перестань, я прошу тебя, Юля, -- твердо сказал он и отвернулся от

нее.

Юля, тихо плача, присела возле решетки прямо на пол и обняла свои

колени руками.

-- Ка-ка-я прелесть, ты здесь! -- раздался чей-то омерзительно

насмехающийся голос.

Профессор обернулся назад, а Юля вздрогнула всем телом: в дверном

проеме стоял Ворбий!

Миша, в теле профессора, подошел к решетке, всматриваясь в пришедшего.

-- Ворбий!? -- проговорил Василий Федорович. -- Успел все-таки,

Мерзавец!

-- Тьфу! Какой я тебе Ворбий! Я Гермич. Ты меня не знаешь. Я пришел,

потому что я хочу эту де-ваць-ку, -- врастяжку проговорил Гермич последнее

слово, предвкушая сладкое. -- Только ты кричи погромче, ладушки? --

подхохотнул Гермич, обратившись к Юле. -- Мне так нравится, чтобы крика

побольше, -- объяснился он в сторону оцепенело стоящего профессора в теле

Миши.

-- Что ты стоишь?! Ты что, не понимаешь, что ему нужно?! -- крикнул

профессору Миша, наблюдающий эту сцену через решетку.

И тут, Василий Федорович вышел из своего оцепенения. Он нагнулся и

поднял с пола металлический лом и сделал шаг к Гермичу, но остановился.

-- Ты что? -- театрально гримасничая, выражая недоумение и

неудовольствие подобным поведением окружающих против него, сказал Гермич. --

Тоже хочешь? -- подхохотнул он. -- Только после меня. Как это делают другие,

я то-же люблю наблюдать, иногда. А сейчас -- пошел вон, и положи ты ломик,

мальчик.

Профессор медленно стал идти к Гермичу, крепко удерживая лом в руке

наизготовку.

-- Нет. Ты меня не понял, -- в притворной вежливости сказал Гермич

приближающемуся к нему Василию Федоровичу. -- Хорошо себе, иди ровненько, не

споткнись, -- комментировал издевательски каждый шаг профессора Гермич. --

На-а! Получай! -- неожиданно сделавши выпад, ударил Гермич профессора ногою

в живот, и Василий Федорович выронил из рук лом и согнулся от боли. --

Де-ваць-ка, теперь нам никто не мешает, а? -- Гермич направился к Юле, она

продолжала оставаться сидеть на полу, сжавшись в единый комок, обхватив свои

ноги руками. -- И что мы там прячем, а?... Между ножек? -- Гермич подошел к

ней вплотную и Юля попыталась ударить его между ног, но ей это не удалось --

Гермич увернулся. -- И что за гадкая девчонка! -- скорчивши удивленную

физиономию, сказал он.

Алекс Маприй продолжал наблюдать, сидя в машине. Его интерес

по-прежнему был обращен к воротам клиники, а еще его интересовало, почему не

уехала, а продолжала оставаться в переулке в своем автомобиле эта, не

состоявшаяся жертва. Это начинало Алекса немного волновать и, на всякий

случай, чтобы не было осложнений, Алекс снова включил свой прибор, произвел

необходимую комбинацию его клавиш и, щелкнувши последней из них, сказал:

-- Вот и нет еще одного, -- он отключил прибор, и отложил его на

сидение рядом.

Прошло несколько секунд, как вдруг, следующее событие насторожило и

Маприя и Юсман: в переулок выехало из-за поворота три авто-мобиля -- на их

крышах беззвучно сверкали красно-синие огни, производя впечатление