тело способно выходить
из-под моего контроля'. И он вытер носовым платком влажный подбородок и
вышел во двор клиники.
Юля поднималась по чисто вымытым сту-пенькам лестничными пролетами.
Такое явилось весьма контрастным! Заброшенное фойе, там, внизу и чистота
здесь -- это удивило.
Еще там, на втором этаже, Юлю обогнала Вера.
-- Нам на четвертый, -- чем-то обеспокоенная, сказала она.
Когда они поднялись на четвертый этаж, то оказались на лестничной
площадке, вымощенной коричневой плиткой, тогда, немного, ничего друг другу
не говоря, отдышавшись, вошли они в протяженный по обе стороны коридор,
завернули направо и прошли по этому коридору в самый его конец.
Здесь Вера достала у себя из накладного бокового кармана халата ключ и
открыла дверь, в которую упирался коридор.
-- Проходите, -- сказала Вера и приказом добавила: -- садитесь на стул
и ждите.
-- Папа придет сюда? -- поинтересовалась взволнованно Юля.
-- Вашего отца скоро приведут. Ждите здесь, в этой комнате, --
требовательно прозвучал Верин голос, и Вера ушла по направлению в
про-тивоположную сторону коридора.
Несколько секунд Юля стояла у двери, ис-подволь наблюдая за удаляющейся
по коридору Верой. Наконец, она решительно потянула дверь за ручку на себя и
та очень легко открылась.
Юля вошла в предложенную комнату и не спеша прикрыла дверь за собой.
Комната была не большой, без окон, практически без мебели, освещена
по-домашнему люстрой: лакированный паркет пола, выбеленный потолок, только
один-единственный стул, одна стена была полностью закрыта тяжелой шторой
серого цвета из плотного материала, остальные стены обклеены мелкого
травяного рисунка обоями.
'Но почему же один стул?' -- удивляясь, подумала Юля, приседая на него,
-- 'Сейчас придет уже папа'. -- сказала она вслух сама для себя, -- 'Какая
бедность или не предусмотрительность! На чем же мы будем сидеть?'
Минут через десять, дверь в комнату приоткрылась и в проеме показалась
Вера, но она не стала входить в комнату. Выглядела Вера довольно растрепанно
и как-то, внутренне настороже.
-- Еще попрошу вас подождать одну минуточку, -- обратилась она к Юле.
-- Сейчас начнется свидание, -- объявила она и снова, так же неожиданно, как
и появилась, скрылась в коридоре, прикрыв за собою дверь.
Юля опять осталась одна в комнате.
'Она как-то странно выглядит' -- подумала Юля в адрес удалившейся Веры.
-- 'Скорей бы уже пришел папа. Может, мне удастся забрать его сегодня домой!
Во всяком случае, я попытаюсь это сделать'.
И тут, совершенно неожиданно, так, что да-же напугало Юлю, массивная
штора, прикрывавшая одну из стен, стала медленно, под жуж-жание, видимо
электромотора, отодвигаться в сторону двери и перед Юлей, вскоре, открылось
удивительное зрелище, которое заставило ее испытать в первые мгновения боль
и бессилие, и пораженная увиденным, Юля оцепенела всем телом и, будто
обронила на пол радость ожидания встречи с отцом.
-- Папа? -- только и смогла она вымолвить вопросительно.
Но отец ее слышать не мог, и она не могла слышать его.
Когда отодвинулась штора, то она открыла возможность видеть, как
оказалось, соседнюю комнату, видеть и только, потому что обе комнаты были
разделены между собой двойным и толстым стеклом.
Аршиинкин-Мертвяк сидел в противопо-ложной, соседней комнате в кресле:
волосы его были выбриты налысо, на нем была одета сми-рительная рубашка и
туго завязаны ее длинные рукава.
В дверях его комнаты стоял, скрестивши ру-ки на животе, в
надменно-жестоких чертах лица санитар в таком же белом халате, что и у Веры
и с накрахмаленной шапочкой на голове.
Пациент в смирительной рубашке тоже увидел Юлю, и тут же заерзал в
кресле, пытаясь освободиться от наложенных на него больничных пут. Он что-то
кричал, говорил, но не было слышно, что именно.
Потом, на некоторое время, он успокоился и стал жалобно смотреть на
Юлю. Его глаза теперь стали настораживать дочь. Они совершенно не выражали
папу.
-- Папа, -- тихо позвала Юля отца, выходя из оцепенения.
Она, медленно поднялась со стула, машинально взяла этот стул за спинку
и перенесла его ближе к, поражающему ее, окну свиданий.
Юля снова присела на стул, но теперь возле самого окна и оперлась
ладонями на стекло и прильнула к нему лбом.
-- Папа, -- позвала