Всеслав Соло

Переодетые в чужие тела (Часть 1)

уже совсем рядом и узнаваемый голос представителя фирмы.

-- Да, -- с огромным трудом произнес Ар-шиинкин-Мертвяк, во рту у него

было все вязко и язык от этого казался непослушным.

-- Ну, вот и чудненько. Вставайте, голубчик мой, вы уже два часа

отдыхаете в моем кабинете.

-- Как?.. Который теперь час? -- основатель-но приходя в себя

поторопился спросить Василий Федорович и он поднялся и присел на кушетке.

-- Семнадцать часов двадцать пять минут с вашего на то позволения, --

лукаво улыбаясь, ответил Ворбий, который сидел напротив профессора на стуле,

но сейчас же быстро вскочил с него и прошел и уселся на стул за своим

рабочим столом.

-- Это я столько времени... Что со мной было? -- поинтересовался

Аршиинкин-Мертвяк.

-- Ничего страшного, профессор! -- воскликнул Георгио Фатович, -- вы

потеряли сознание, видимо от нервного переутомления -- это бывает.

-- Я слышал какой-то хлопок, удар что ли перед тем, как...

-- Фантазия! Фантазия ваша, профессор! Не хлопок. Вероятнее всего вы

почувствовали как ударились о пол, хорошо, что он здесь мягкий.

-- О пол? -- будто переспросил Василий Федорович и потер себе лоб, но

тут он ощутил у мочки правого уха, над веском, припухлость, которая, будто

посаженная туда прищепка, немного щемила, осознаваясь туповатой болью:

Аршиинкин-Мертвяк слегка скривился лицом. -- Ударился, -- словно пытаясь

пояснить сам себе, сказал он и взглянул в сторону смотрящего на него Георгио

Фатовича.

-- До свадьбы заживет, -- подбодрил посетителя представитель фирмы.

-- До какой свадьбы? -- будто припоминая что-то, переспросил серьезно

Аршиинкин-Мертвяк.

-- До вашей, конечно же!

-- Шутите, господин Ворбий.

-- В каждой шутке, говорят, есть доля правды, профессор.

-- Значит, у меня еще может оставаться надежда? -- спросил Василий

Федорович.

-- Не исключено. Я обещаю вам вскорости позвонить, а вот каково будет

решение... -- представитель фирмы призадумался, -- зависит не только от

меня, к сожалению, -- пояснил он.

-- Я понимаю... -- безвыборно согласился Аршиинкин-Мертвяк. -- Я,

пожалуй, пойду? -- будто попросился он у Ворбия.

-- До свидания, голубчик мой, -- только лишь и сказал тот.

-- До свидания, -- попрощался профессор: встал с кушетки, поправил

галстук, снял с вешалки свою верхнюю одежду и медленно вышел из кабинета

Ворбия.

Не через долго снова Аршиинкин-Мертвяк оказался в переулке:'Будто все

это мне приснилось.' -- грустно подумалось ему.

Новая жизнь

Сегодняшним утром профессор вскочил со своего стареющего в одиночестве

двух раскладываемых, будто с болью надламлеваемых на каждую ночь, половинок

дивана, вскочил, молодецки восторженный! Так же, как сейчас, он чувствовал

себя всего лишь однажды в жизни, в своем неуютном детстве, когда неожиданно

он узнал, что его одногодка и наглый товарищ по соседскому дому Гоша, как-то

на спор перед мальчишками, пообещал, что в течение трех дней устроит юному

тогда, просто -- Васе, дружбу одной девочки, Лолечкину дружбу -- девочка

Лоля была любимица и красавица двора, но с нею водился Гоша! А Василий

Федорович любил Лолю!

Правда, потом Гоша посмеялся над недотепой Гаршком, (такая была кличка

у Аршиинкина-Мертвяка), посмеялся Гоша при всех, на глазах у всего двора! Но

профессор забыл, не хотел и не в силах был принять издевку, в его

сегодняшнем сердце значились, помнились только лишь те, одураченные

подлинным счастьем, в аромате чувственной истомы, на крыльях визжащей в душе

гордыни, три дня фантастического ожидания -- Лоли, ее руки! Он не поверил в

то, что не состоялось! Слишком велико было ожидание, энергия чувств которого

целиком затмила само действо: даже когда будущий Василий Федорович шел во

двор в назначенный день Гошей, он не хотел туда идти, и уже не хотел

получать дружбу Лоли, когда увидел ее, и даже издевка наглого соседа --

тогда, обрадовала сердце Аршиинкина-Мертвяка. И потом, в сегодняшние года

свои, профессор сделает философский вывод: все самое ценное не в цели, а в

пути к ней, ибо путь к цели и есть -- сама цель, и если ты остался в пути к

цели, в соку его переживания, то ты в самом деле понимаешь цель, обладаешь

ею, и никто не сможет у тебя отнять цель, потому что путей к ней