Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

или чрезмерным сарказмом. Восприятие

плавало.

Я плюнул на все и решил просто жить куда кривая вывезет.

Я чувствовал, что перевернута вся моя духовная структура

не столько собственно ссорой с сестрой, сколько моей

активностью после ссоры, что, позволив до конца разрушиться

моему духовному гомеостазу, не дает моим духовным структурам

встать на место, и я открыт всем внешним влияниям как никогда.

Я плюнул даже на ответственность перед Богом. Я поставил

себя в противопоставление всему человечеству.

Где-то через день после этого решения я шел по улице, как

услышал в себе вроде голос: 'А как же книга, которую хотел ты

написать?' Возможно, это я спрашивал себя сам от лица Бога.

'Черт с книгой!' - ответил Ему я. 'А люди? Они ведь не

виноваты, что ты поссорился с сестрой. Ты ведь для них писал

книгу. Она же им нужна'. 'Действительно нужна, - подумал я. -

Действительно, они ни в чем не виноваты'. 'Ты извинись перед

сестрой ради них', - попросил Он. Извиниться перед Татьяной

ради людей? Сейчас это ничего не стоило. Спасение человечества

с головой оправдывало мои унижения. Я пришел домой и написал

то, что само по себе очищало мою внутреннюю полость в голове,

делая ее изнутри мягкой. Сама выстилка полости подсказывала

мне то, что я должен написать:

'Таня, извини меня, пожалуйста, за все мои поступки, ко

торые я сделал перед тобой и Катериной'.

По полчаса я стоял у почтового ящика, не зная, как подпи

сать конверт и не решаясь его отправить.

Это было проблемой всего этого года. Официальное написание

фамилии, имени и отчества человека, которому я писал письмо,

несло мне боль своей жесткостью. Жесткостью написанного.

Называние на конверте человека просто по фамилии и имени

казалось фамильярностью. Ничего третьего дано не было. Конечно,

в другом случае, подчиняясь простому отношению к самому факту

написания, я бы отправил это письмо, просто закрыв себе на боль

глаза и зная, что она скоро пройдет. Но здесь мне нужно было,

чтобы мне поверили и меня простили. Я отправлял это письмо 2

раза. В первый раз я пожалел чувств и опустил в почтовый ящик

открытку с сухим прошением прощения. В результате я остался

зацикленным на боли от воспоминания этой жесткости и сомнениях

в том, что я буду прощенным. Во второй же открытке я выложился

не только перед Татьяной, но и перед Катериной.

Отправив открытки, я стал ждать когда придет прощение.

Через три дня после прочтения открытки ко мне на весь

правый бок (ее филиал находился у меня в левом полушарии)

пришло прощение сестры меня. Сначала это были чувства, которые

я у нее вызывал до этого. Эта эманация меня взбесила. Потом

пришло то, что Татьяна меня простила. Как будто она вела себя

ангелоподобно.

Я терпел это прощение 4 дня. Потом взял очередную открытку

и написал ей: 'Я попросил у тебя прощение потому, что мне так

сделать сказал Он, а не потому, что я чувствую себя виноватым'.

Спустя три дня мы с матушкой поехали на огород. Она весь

день чувствовала у себя повышенную слабость и приписывала ее

гипогликемии. Мне же чувство подсказывало другое. Я тоже чувс

твовал нечто, что можно было бы назвать ог

скую замкнутость этой

триады. От чего меня обособляли мои мышцы.

Сколько я себя помнил - я был душой нараспашку. Сейчас, же

сказав однажды человеку фразу, я вдруг почувствовал, что я не

отдал ему себя, а остался в себе и буду оставаться, сколько бы

ни говорил. Тут же возник вопрос. А как он воспринимает

выходящие из меня слова. Раньше, да и совсем недавно, не

задумываясь, я их воспринимал также, как и мой собеседник,

одним общим отношением. Сейчас же слова выходили из меня,

человек их как-то воспринимал, реагировал на них и на меня, а

я оставался совсем другим в себе самом.

Мне стало жутко. По сути, я ведь не общался с человеком и

был непонятен сам себе. Я начал прилагать усилия, чтобы слухом

пробиться из своего склепа, чтобы услышать, как я говорю, и как

звучат мои слова.

В этот период я часто видел в себе нечто вроде энергети

ческого человеческого контура. Может быть и моего собственного.

Этот контур головой уходил в небо, которое располагалось как

бы за моей головой, ниже верха моей головы. Было такое

чувство, что этот космос располагается за моей спиной и во