Геннадий Исаков

Философский камень для блаженного

и жесткими импульсивными срывами

сдает свои позиции.

Что делать?

Солнце понимал, что прежней спокойной жизни приходит

конец. Возможно, что Вселенная всю периферию загонит в горнило

расчленения материи, сделав ее центром Галактики. Оплот материи

- элементарная частица атома прекратит там свое существование,

перейдя в иное качество.

Он сгорит там со своим семейством. Но вот малыш? Надо

срочно показать Демиургу дитя не как своего несовершенного

ребенка, а как совершенного внука Великого Духа, продолжателя

его дел. Как его сделать таким? Как показать?

Глубокое раздумье окутало его лик. На Солнце проступили

пятна. Конкретность изобретала способ порождения новой

абстракции.

НОЧЬ

Я витал в пространстве над землей. Ощущение свободы

будоражило душу, пьянило голову. Это часто происходило при моих

полетах. Меня не беспокоило, что я не понимал свободу. Ну,

делаю, что хочу, и все тут. Но чувствовалась какая- то

незавершенность в цепи явлений. И вот сегодня вдруг возникло

ощущение дыхания близкого и важного конечного События,

придающего смысл всему.

День завершался традиционным зрелищем уходящего за

горизонт солнца. Постановка его величественна и грандиозна.

День, единственный и неповторимый, в вечности праздновал свою

смерть. Эмоциональный накал, вызванный ясной грустью кровавого

светила в феерии красок осени и ползучих полутеней под

молчаливый гимн лучистых труб, возбудил Вселенную. И она стала

приближаться, сбрасывая тонкие одежды эфира, чтобы принять

смятенную землю в царственные свои объятия. Природа

благоговеенно застыла в предчувствии События. Все мизансцены

подчинены ведущей теме: ожидание Нереальности.

Голубые звезды в фиолетовом мраке, синие и сиреневые

очертания в черном готовят декорации заступающих сказок.

Призрачные плечи бытия охватывают образы таинственных духов,

возникающих из вуали сумерек. Месяц рассыпал хрусталь.

Прозрачные Феи на гибких крыльях полетели к солнцу, легко

преодолевая дыхание солнечного ветра, лишь оставляя на земле

метущийся след. Вот и растворились в последних пурпурных лучах.

Маленькие Эльфы в цветочных шапочках при лунном свете

завели свои звонкие хороводы. Пляшут, смеются. Лопочат о своем.

Огненным цветком Стожары распустились.

Прекрасная Сирин запела чарующую песнь свою на ветке дуба.

Низко склонившись над водой, сидят Русалки в плакучей иве.

Расчесывают гребешком свои чудесные зеленые кудри. И тихонько

распевают неземные восхитительные песни под шелест струн

ветвей.

'Играют звезды в сени древ, их серебро вплелось в

наряды,

Неслышнен танец юных дев - в луне купаются наяды.

Валькирии мгновенья ждут.

Уснул в кувшинках старый пруд,

В воде витает изумруд,

Как вздохи, лилии плывут.

Затих Эфир, пространства полон,

И слышит голос из под вод он:

Холодно милому спать в глубине,

Милый всем телом прижался ко мне.

Спи, успокойся, мятежник земной,

Будешь теперь ты навеки со мной.

Соткан чертог твой из девственных лилий,

Сладкие сны я навею, мой милый.

Праздничный танец скользит при луне,

Только не виден он мне в глубине.

Восток заалеет, наяды замрут,

Растает в тумане воды изумруд.

Камыш таинственен и густ-

Внимает тайне нежных уст.(

Вредные Кикиморы отправились по путаным дорожкам пугать

маленьких детей и дразнить запоздалых гуляк.

Безымень, скрыв голову, вышел поискать кого- нибудь, чтоб

взять его лицо себе, а самого обречь на гибель.

Беда отложила клюку, присела отдохнуть к пеньку и

развязывает свой узелок. Что там? Весточки с ее печатью, карты

крапленые, хмель со змеей сушеной, кольца для левой руки.

Черный кот на горбатом плече лижет серебристые лапки.