Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 2)

каждый?

Покачав головой, Себастьян отошел в сторону, но потом обернулся и

буквально пронзил Санчеса взглядом:

-- Вы ведь даже не видели Девятого откровения.

-- Нет, видел. Но не полностью.

-- Каким же это образом?

-- Отчасти мне рассказали о нем до того, как мы прибыли сюда. Еше одну

часть я прочел несколько минут назад.

-- Что?! Как?

Санчес приблизился к старшему по сану:

-- Кардинал Себастьян, люди хотят знать об этом откровении. Оно

проясняет все остальные откровения: в нем показывается то, что нам

суждено,

то, что на самом деле являет собой духовное сознание!

-- Мы знаем, что такое духовность, падре Санчес.

-- Знаем ли? Думаю, что нет. Мы веками говорим о духовности и считаем,

что хорошо представляем себе ее, провозглашая свою веру в нее. Но мы

всегда

определяли Духовность как нечто абстрактное, во что мы веруем по мере

разумения. И непременно преподносим ее как цель, к которой должен

стремиться

каждый во избежание чего-либо дурного, а не во имя обретения

благословенного

и восхитительного. В Манускрипте говорится о вдохновении, которое

посещает

нас, когда мы на деле любим ближних и придаем жизни эволюционное

движение вперед.

-- Эволюционное! Эволюционное! Вы только послушайте, что вы говорите,

падре, вы, кто всегда последовательно выступал против теории эволюции. Что с

вами произошло?

Санчес собрался с духом:

-- Да, я выступал против понимания эволюции, подменяющей Бога, против

эволюции, дающей объяснение Вселенной, в котором не упоминается о Нем.

Теперь же я уяснил, что истина сочетает в себе научное и религиозное

мировоззрение. Истина в том, что эволюция есть то, как Господь творил и

продолжает творить.

-- Никакой эволюции не существует, -- заявил Себастьян. -- Господь

сотворил мир сей, и все тут.

Санчес бросил взгляд на меня, но мне ничего не приходило в голову.

-- Кардинал Себастьян, -- снова обратился Санчес к своему оппоненту, --

развитие следующих одно за другим поколений подается в Манускрипте как

эволюция сознания, эволюция к высшему уровню духовности и

колебательного

движения. Каждое поколение накапливает больше энергии, открывает для

себя

больше истин, а затем это передается следующему поколению, что придает

еще большее развитие.

-- Это чепуха, -- возразил Себастьян. -- Существует единственный путь

обретения большей духовности -- следовать примерам, которые даны в

Писании.

-- Совершенно верно! -- воскликнул Санчес. -- Но опять же, что это за

примеры? Разве в Писании повествуется не о людях, которые познают, как

воспринимать энергию и волю Господа? Разве не этому учили первые пророки в

Ветхом Завете? Разве не эта способность воспринимать в себя энергию Господа

нашла такое высокое выражение в жизни сына одного плотника, что даже, как мы

говорим, Сам Господь явился на Землю?

-- Разве то,о чем говорится в Новом Завете, -- вдохновенно продолжал

он, -- не есть рассказ о людях, исполнившихся некой энергии, которая

преобразила их? Разве не сказал Сам Иисус, что дела, которые Он сотворил, мы

тоже сможем сотворить, и более? Эту мысль мы никогда не воспринимали

всерьез, вплоть до сегодняшних дней. Мы лишь теперь постигаем то, о чем

говорил Христос, чему Он наставлял нас. В Манускрипте объясняется, что Он

имел в виду! И как это сделать!

Себастьян отвернулся с багровым от гнева лицом. Наступила полная

тишина, и в эту минуту в комнату вбежал офицер и доложил Себастьяну,

проникшие в миссию обнаружены.

-- Глядите! -- возбужденно воскликнул он, указывая в окно. -- Вон они!

На расстоянии около километра были видны фигуры двух людей. Они бежали

по открытому месту к лесу. На краю вырубки военные, казалось, были готовы

открыть по ним огонь. Офицер повернулся к Себастьяну и приготовил рацию:

-- Если они доберутся до леса, найти их будет нелегко. Разрешите

открыть огонь?

Всматриваясь в бегущих, я вдруг понял, кто это:

-- Это Уил и Хулия!

Санчес подошел к Себастьяну еще ближе:

-- Именем Господа, вы не пойдете из-за этого на убийство!

-- Кардинал Себастьян, -- настаивал офицер, -- если вы хотите, чтобы

Манускрипт был ликвидирован, я должен немедленно отдать приказ.

Я замер.