Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 1)

-- Почему?

-- Мне, честно говоря, трудно судить об этом. Уил одним из первых

собрал откровения и ознакомился с ними. Возможно, он разбирается в этом

лучше, чем кто-либо другой из ныне здравствующих людей. Он, как мне

кажется,

считает, что с последним откровением все прочие станут более понятными

приемлемыми.

-- Вы думаете, Уил прав?

-- Не знаю. -- ответил падре Карл. -- Я не настолько разбираюсь в

этом. Мне понятно лишь то, что требуется от меня.

-- И что же именно?

После небольшой паузы священник ответил:

-- Как я уже говорил, моя истина заключается в том, чтобы помогать

людям разобраться, кто они есть на самом деле. Когда я читал

Манускрипт, мне

стала ясна моя миссия. Я специализируюсь на Шестом откровении. Моя

истина в

том, чтобы помочь ближнему уяснить это откровение. И у меня получается,

потому что я прошел через это сам.

-- А какова была ваша ролевая установка? Он весело глянул на меня:

-- Я был 'следователем'.

-- Вы подчиняли себе людей, выявляя их недостатки и просчеты?

-- Совершенно верно. Мой отец был 'бедный я', а мать была 'замкнутой'.

Они не обращали на меня никакого внимания. Чтобы получить хоть какую-то

энергию внимания, мне оставалось лишь совать нос в то, чем они

занимались, а

потом отмечать, что не так.

-- И когда вы избавились от этой установки?

-- Примерно года полтора назад, когда познакомился с падре Санчесом и

начал изучать Манускрипт. После того, как я посмотрел на своих

родителей со

стороны, я осознал, к чему меня готовил опыт жизни с ними. Понимаете,

отец ратовал за то, чтобы доводить все до конца. Он всегда был нацелен

достижение результата. Все время у него было распланировано, и он судил

себе по тому, что ему удавалось сделать. Мать в большей степени

полагалась

на интуицию и была склонна к мистике. Она веровала, что каждый из нас

сподобился наставления в духе и что смысл жизни в том, чтобы следовать

заданном направлении.

-- А как относился к этому ваш отец?

-- Он считал, что это сушая ерунда. Я улыбнулся, но ничего не сказал.

-- Вам понятно, с чем меня оставили? -- спросил падре Карл.

Я покачал головой: в полной мере мне этого было не уяснить.

-- Благодаря отцу, -- стал объяснять падре Карл, -- я привык к мысли,

что главное в жизни -- завершенность: это значит, что необходимо

заниматься

чем-то важным и доводить дело до конца. Но в то же время рядом была

мать,

которая говорила, что главное -- то, чем живет человек в душе, то, чем

руководствуемся интуитивно. Мне стало ясно, что в моей жизни сочетаются

этих мировоззрения. Я пытался найти путь внутрь себя, к той миссии,

выполнить которую способен только я, зная, что следовать ей крайне

важно,

если я хочу испытать счастье и полноту жизни. Я кивнул.

-- И вы можете себе представить. -- продолжал он. -- насколько меня

взволновало Шестое откровение. Прочитав его, я тут же осознал, что моя

задача заключается в том, чтобы помогать людям разобраться в этом

откровении

и дать каждому человеку возможность обрести чувство своего

предназначения.

-- А вы знаете, что привело Уила на путь, которым он следует теперь?

-- Да, он сообщил мне кое-какие сведения об этом. Как и у вас, ролевая

установка Уила заключалась в уходе в себя, Как и в вашем случае, его

родители были 'следователями', у каждого из них было четкое

мировоззрение, и

каждый хотел, чтобы Уил принял его. Отец Уила, немец, был писателем и

стоял

на том, что человеку суждено стать совершенным и что весь род людской

рано

или поздно придет к совершенству. Отец Уила ратовал лишь за этот самый

чистый из всех человеческих принципов, однако нацисты использовали его

основную мысль о совершенстве для того, чтобы с ее помощью оправдать

безжалостное уничтожение 'низших рас'.

Из-за такого извращения основной идеи своего творчества старый писатель

пережил страшное потрясение, и это побудило его переехать вместе с

женой и

маленьким Уилом в Южную Америку. Его жена была перуанка, она выросла в

Америке и там получила образование. Она тоже писала, но в своем