Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 1)

не такая, как прежде. Эта

неудача

заставила меня разувериться в своих возможностях.

-- Что случилось? -- спросил священник. -- Уровень вашей энергии

снизился.

-- Не знаю, ответил я. -- Просто не получается испытать это с той же

силой, что и прежде. Молодой человек взглянул на меня сначала с

любопытством, а потом с

нетерпением:

-- То, что произошло с вами на вершине, было вам даровано, это был

прорыв, взгляд на новый путь. Теперь же нужно научиться испытывать

подобное

самому, понемногу, раз за разом. Он отодвинулся еще чуть дальше и

снова, не отрываясь, стал смотреть на меня:

-- А теперь попробуйте еще раз.

Я закрыл глаза и постарался прочувствовать все еше глубже. В конце

концов ошушение пришло вновь. Я попытался сохранить и понемногу усилить

его.

Свой взгляд я сосредоточил на дереве.

-- Вот, очень хорошо, -- неожиданно произнес священник. -- Вы и

получаете энергию, и отдаете ее дереву. Я взглянул ему прямо в глаза:

-- Отдаю ее дереву?

-- Восхищаясь красотой и неповторимостью чего-либо, -- стал объяснять

он, -- вы получаете энергию. А когда начинаете испытывать любовь, то

можете

посылать энергию обратно, стоит лишь захотеть.

Я еше долго сидел под деревом. И странное дело: чем больше я на нем

сосредоточивался, чем большее восхищение испытывал от его форм и

красок, тем

большую любовь я, казалось, испытывал вообще. Я представлял, как моя

энергия

перетекает к дереву и наполняет его, но не мог видеть этого. Не меняя

угол

зрения, я заметил, что священник встал и собрался уходить.

-- А как выглядит то, что я передаю дереву свою энергию? -- обратился я

к нему.

Он подробно объяснил, как это воспринимается, и я понял, что это похоже

на явление, свидетелем которого я стал, когда наблюдал за Сарой,

изливавшей

свою энергию на филодендрон в Висьенте. Хотя у Сары это получалось,

она, по

всей видимости, понятия не имела, что необходимо испытывать любовь для

того,

чтобы произошло излияние энергии. Должно быть, она приходила в это

состояние

настолько естественно, что даже не замечала этого.

Священник направился в сторону двора и исчез из моего поля зрения. Я же

оставался в уединении, пока не стемнело.

Когда я вошел в дом, мне вежливо кивнули двое священников. В гостиной

горело несколько масляных ламп, мирно гудящий огонь разгонял вечернюю

прохладу. Пахло овощным супом. На столе стояли керамическая посудина,

тарелка с четырьмя ломтями хлеба и лежало несколько ложек.

Один из священников повернулся и ушел, даже не взглянув на меня, а

другой, не поднимая глаз, кивнул в сторону большого чугунного котла,

снятого

с огня. Котел был накрыт крышкой, из-под которой торчала какая-то

ручка. Не

успел я бросить взгляд на котел, как священник спросил:

-- Нужно ли вам еще что-нибудь?

-- Думаю, что нет, -- ответил я. -- Благодарю вас.

Он кивнул и тоже вышел из дома, оставив меня одного. Я поднял крышку

котла и обнаружил там картофельный суп. От него очень вкусно пахло

чем-то

пряным. Я налил в тарелку несколько полных черпаков и сел за стол,

потом

вытащил из кармана ту часть Манускрипта, которую передал мне Санчес, и

положил рядом с тарелкой, намереваясь почитать. Однако суп оказался

таким

вкусным, что я полностью сосредоточился на еде. Закончив трапезу, я

сложил

посуду в широкий таз и как зачарованный долго смотрел на огонь, пока он

стал гаснуть. Тогда я увернул лампы и пошел спать.

На следующее утро я проснулся на рассвете, чувствуя, что снова полон

сил. За окном по двору стелилась утренняя дымка. Я разгреб угли,

подложил

несколько поленьев и стал раздувать огонь, пока он не принялся. Я

собрался

было поискать в кухне съестного, но услышал, что подъехал грузовичок

Санчеса.

Я вышел на улицу, и в это время падре как раз вышел из-за церкви, держа

в одной руке рюкзак, а в другой -- несколько свертков.

-- Есть новости, -- сообщил он и сделал мне знак следовать за ним

обратно в дом.

Появилось несколько священнослужителей, которые принесли горячие

кукурузные лепешки, овсяную кашу и сушеные фрукты. Санчес поздоровался

всеми и сел со мной за стол. Священники незаметно ушли.