Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 1)

в порядке. Заходите.

В доме люди были заняты снаряжением. Один нес куда-то в глубь дома

палатку и лагерное оборудование. На кухне, располагавшейся за столовой,

заметил двух женщин-перуанок, которые укладывали продовольствие.

Дженсен

уселся на один из стульев в гостиной и указал нам на два других.

-- А почему вы рады тому, что с нами все в порядке? -- спросил

я. Археолог наклонился ко мне и спросил без тени притворства:

-- Вы давно в этих местах?

-- Первый день.

-- Тогда вы можете не знать, что здесь небезопасно. Пропадают люди. Вы

слышали о Манускрипте, о недостающем Девятом откровении?

-- Да, слышал вообше-то...

-- Тогда вам следует знать, что происходит, -- перебил он меня. --

Поиски последнего откровения приобретают нелицеприятный характер. В них

включились опасные личности.

-- Кто же именно?

-- Люди, которых ничуть не интересует ценность этого открытия с точки

зрения науки. Те, кто хочет использовать откровение в личных целях.

В нашу беседу вмешался здоровенный пузатый бородач, который показал

Дженсену какой-то список. Они коротко обсудили что-то по-испански.

Дженсен снова повернулся ко мне.

-- Вы тоже приехали искать недостающее откровение? -- спросил он. -- Вы

вообще-то представляете, во что ввязываетесь?

Я почувствовал неловкость и с трудом нашел подходящий ответ:

-- Ну... Мой интерес в основном в том, чтобы побольше узнать о

Манускрипте в целом. Я еще не познакомился с ним полностью.

Дженсен выпрямился на стуле:

-- А вы отдаете себе отчет в том, что Манускрипт является историческим

документом государственного значения и что существующие списки его

считаются

сделанными нелегально, если на то нет специального разрешения?

-- Да, но некоторые ученые не согласны с этим. Им кажется, что власти

стремятся подавить новое...

-- А вы считаете, народ Перу не вправе распоряжаться своими бесценными

археологическими находками? Властям известно о вашем пребывании в

стране?

Я не знал, что и говорить: внутри снова подступила волна тревоги.

-- Послушайте, поймите меня правильно, -- улыбаясь, произнес Дженсен.

-- Я на вашей стороне. Если вы располагаете поддержкой научных кругов

пределами Перу, то расскажите мне об этом. Но у меня такое чувство, что

просто носит здесь туда-сюда.

-- Что-то вроде этого, -- согласился я. Я заметил, что внимание

Марджори переключилось с меня на своего руководителя.

-- Как, по-вашему, ему следует поступить? -- спросила она.

Улыбаясь, Дженсен встал:

-- Может быть, мне удастся найти ддя вас место у нас в группе. Нам

нужны люди. Я считаю, что там, куда мы собираемся, относительно

безопасно. А

если что-то пойдет не так, по дороге у вас будет возможность найти

способ

добраться домой.

Археолог пристально посмотрел на меня:

-- Однако вам придется быть готовым к тому, чтобы слушаться меня во

всем.

Я взглянул на Марджори. Она по-прежнему смотрела на Роберта. Я не знал,

как мне поступить. 'Может, следует подумать над предложением Дженсена,

размышлял я. -- Если он на хорошем счету у властей, то это может

оказаться

для меня единственной возможностью легально вернуться в Штаты. Может

быть, я

пытаюсь обмануть себя? Может быть, Дженсен прав в том, что я влип по

самую

завязку?'

-- Мне кажется, вам стоит подумать над тем, что говорит Роберт, --

высказала свои соображения Марджори. -- Одному здесь очень опасно.

Я знал, что она, возможно, и права, но верил в Уила, в то, что мы

делаем. Мне хотелось высказать эту мысль вслух,

Но когда я попытался заговорить, то понял, что не могу точно

выразить ее словами. Я был не в силах ясно мыслить.

В комнату вернулся знакомый мне здоровяк и поглядел в окно. Дженсен

быстро поднялся, тоже посмотрел в окно, а потом повернулся к Марджори и

ни в чем не бывало произнес:

-- Там кто-то приехал. Сходите, пожалуйста, за Кении и попросите его

подойти сюда.

Кивнув, она вышла. Через окно был виден свет фар приближавшегося

грузовика. Машина остановилась сразу за ограждением, метрах в

пятнадцати.

Археолог открыл дверь, и в это время я услышал, что снаружи кто-то

назвал меня по имени.