Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 1)

Доктор Хайнз еще здесь?

-- Да, -- ответила Сара. -- Ему никак не уехать. Фил повернулся ко мне:

-- А вот вам и человек, который занимается интереснейшими изысканиями

относительно того, чем может быть для нас полезна эта энергия.

-- Да, мы с ним вчера беседовали, -- вставил я.

-- В мой последний приезд сюда, -- продолжал Фил, -- доктор Хайнз

рассказывал, что ему хочется провести один эксперимент, в ходе которого

сможет изучить эффект от пребывания в непосредственной близости от

высокоэнергетической среды, подобной этому лесу. Для определения этого

воздействия он собирается применить замеры эффективности и отдачи

органов

чувств.

-- Ну, я-то уже представляю себе это воздействие, -- заметила Сара. --

Каждый раз, приезжая в эту усадьбу, я начинаю чувствовать себя лучше.

как бы увеличивается и возрастает. Мне кажется, что я становлюсь

сильнее,

что могу мыслить отчетливее и быстрее. А мои откровения о происходящем

здесь

и то, насколько это соотносится с моей деятельностью в области физики,

просто изумляют.

-- Над чем же вы работаете? -- поинтересовался я.

-- А помните, я рассказывала вам об опытах по физике элементарных

частиц, в ходе которых малые частицы атомов появлялись там, где ученые

рассчитывали на их появление, и тем самым ставили исследователей в

тупик?

-- Да, помню.

-- Так вот, я попыталась несколько развить эту идею при помощи

собственных опытов. Не для того, чтобы решать задачи, стоящие перед

теми,

кто работает в области элементарных частиц, а для исследования

вопросов, о

которых я упоминала ранее: до какой степени весь материальный мир в

целом,

-- если исходить из того, что он состоит из одной и той же

основополагающей

энергии -- отвечает нашим чаяниям? Порождают ли они все то, что с нами

происходит?

-- Вы имеете в виду стечения обстоятельств?

-- Ну да, задумайтесь над событиями вашей жизни. Идея Ньютона

заключается в том, что все происходит случайно, что невозможно

предвидеть

будущее и что у каждого события есть своя причинная связь, не зависящая

того, как мы к этому относимся.

После последних открытий в физике у нас есть все основания задаться

вопросом: а может быть, мир намного динамичнее? Возможно, механическое

движение -- лишь основной способ существования Вселенной, но она в то

время тонко реагирует на энергию разума, которую мы ей отдаем? То есть,

хочу сказать, -- почему бы и нет? Если в наших силах ускорять рост

растений,

то, может быть, мы сумеем приблизить -- или отдалить, в зависимости от

нашего образа мыслей -- наступление определенных событий?

-- А в Манускрипте что-нибудь об этом говорится? Сара улыбнулась:

-- Конечно, оттуда-то мы и черпаем эти идеи. -- Она принялась на ходу

рыться в своем рюкзаке и наконец вытащила бумаги. -- Вот ваш экземпляр.

Я мельком глянул на него и засунул документ в карман. В это время мы

шли через мостик, и я на какое-то мгновение задержался, разглядывая

цвета и

формы окружавших меня растений. Сместив фокус зрения, я тут же увидел

энергетические поля вокруг всего, что было у меня перед глазами. И у

Сары, и

у Фила поля были широкие, с желтовато-зеленым оттенком. Впрочем, поле

Сары

время от времени переливалось розовым.

Неожиданно мои спутники остановились, пристально глядя вперед. Там,

метрах в пятнадцати, я заметил какого-то человека, который быстро

направлялся в нашу сторону. Внутри возникло чувство тревоги, однако я

полон решимости удержать свое видение энергии. Когда этот человек

приблизился, я узнал его: это был один из ученых из университета Перу,

высокий, что спрашивал вчера, как пройти в сады. Я отчетливо видел, что

окружает слой чего-то красного.

Он подошел к нам и, повернувшись к Саре, снисходительно спросил:

-- Насколько я догадываюсь, вы ученый?

-- Да, -- ответила Сара.

-- Тогда как вы можете терпеть такую науку? Я посмотрел на эти сады.

Это такая чушь, какую трудно себе представить. У вас, друзья мои,

ничего не

проверено. Может быть, множество объяснений тому, что некоторые

растения

вырастают более крупными.