Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 1)

-- А что нужно науке для того, чтобы согласиться с концепцией

энергетических полей? -- спросил я.

-- Понятие о том, как измерить их. Вообще-то существование этой энергии

для нас не является таким уж неожиданным явлением. Мастера каратэ

говорят об

энергии ци, с помощью которой для них становится возможным выполнять

казалось бы невообразимое: они разбивают ладонями кирпичи или один

каратист

может свести на нет усилия четырех человек, пытающихся сдвинуть его с

места.

Все мы также можем засвидетельствовать впечатляющие упражнения

гимнастов,

которые изгибаются, поворачиваются и зависают в воздухе, словно для них

существует силы земного тяготения. Все это -- проявление сокрытой

энергии,

которая нам доступна.

-- Но она, конечно же, не будет признана, пока люди не смогут на деле

увидеть ее собственными глазами.

-- А вы сами видели ее? -- спросил я.

-- Что-то я наблюдал, -- отвечал профессор, -- но вообще-то это зависит

от того, чем вы питаетесь.

-- Как это?

-- Дело в том, что люди, которые видят энергетические поля, употребляют

в основном растительную пишу, К тому же. они едят растения с высоким

энергетическим уровнем, которые вырастили сами.

Хайнз указал на стойку.

-- Кое-что из этого есть и там, хотя, слава Богу, у них имеются также

блюда из рыбы и птицы для таких стариков, как я, которые не могут без

мяса.

Но если я заставляю себя перейти на другую пишу, то да -- что-то вижу.

Я поинтересовался, почему он не ест другую пищу все время.

-- Не знаю, -- пожал плечами он. -- От старых привычек не так просто

избавиться.

Очередь продвинулась, и я заказал себе только овощи. Втроем мы

устроились за большим столом, где уже сидело несколько человек. Мы

целый час

вели непринужденную беседу. Потом я с Уилом вышел к джипу, чтобы

занести

наши веши.

-- А вы видели энергетические поля? -- спросил я. Он улыбнулся и

кивнул.

-- Мой номер на шестом этаже, -- сообщил он. -- Ваш на третьем --

триста шестой. Ключ можете получить у портье.

Телефона в номере не было, но дежурная, которую я встретил в коридоре,

заверила, что мне постучат в дверь ровно в пять утра. Улегшись в

постель, я

успел еще несколько минут поразмышлять. День оказался долгим и

насыщенным, и

мне стало понятно, почему Уил хранил молчание. Ему хотелось, чтобы я

открыл

для себя Третье откровение по-своему.

Очнулся я от громкого стука в дверь. Посмотрел на часы -- было пять

утра. Когда постучали снова, я произнес 'спасибо' достаточно громко,

чтобы

меня услышали, затем встал и выглянул в небольшое, открывающееся наружу

оконце. О том, что уже наступило утро, можно было догадаться лишь по

слабым

сполохам на востоке.

Я прошел в ванную, принял душ, затем быстро оделся и спустился вниз.

Столовая была открыта, и людей в ней было на удивление много. На

завтрак я

съел лишь фрукты и поспешил на улииу.

Над землей стелился туман и тянулся к отдаленной луговине. На деревьях

перекликались трелями птицы. По мере того, как я удалялся от усадьбы,

горизонтом на востоке показался самый краешек солнечного диска.

Сочетание

красок впечатляло: глубокая синева неба над окрашенным в

ярко-персиковый

цвет горизонтом.

Я поднялся на холм на четверть часа раньше, уселся под одним из

развесистых деревьев, прислонившись к стволу, и так сидел, зачарованный

хитросплетением сучковатых ветвей над головой. Через несколько минут я

услышал, что кто-то идет ко мне по дорожке. Я оглянулся, надеясь

увидеть

Сару. Но вместо нее обнаружил какого-то незнакомца лет сорока пяти. Он

сошел

с дорожки и направился в мою сторону, не замечая меня. Метрах в трех он

увидел меня и отпрянул от неожиданности. Я тоже вздрогнул.

-- О, привет, -- произнес человек с сильным бруклинским акцентом. Он

был в джинсах и туристских ботинках, у него было телосложение атлета и

человека, обладающего исключительным здоровьем. Вьющиеся волосы уже

начинали

редеть. Я кивнул в ответ.

-- Прошу прошения, что вот так, ни с того ни с сего, набрел на вас, --

извинился незнакомец.

-- Ничего страшного.