Диакон Андрей Кураев

Буддизм и христианство (Часть 4)

новизной.

Кармические идеи были известны до Христа. Идеи, проповедуемые ими,

повергали в ужас еще античный мир. Вспомним Софокла: 'Ты спрашиваешь

меня, к какому богу я сойду? К богу, никогда не знавшему ни

снисхождения, ни милости, но постоянно облеченному в строгую

справедливость' (цит. -- Строматы, II, 20).

И все же даже не в этом самая темная тайна теософской Кармы.

Последняя (или, как все в оккультизме -- 'предпоследняя') тайна

состоит в том, что от вести о бессилии Бога в прощении, от уверения в

том, что никакое покаяние не способно ни на йоту изменить жизнь

человеку и его 'карму', надо все-таки придти к выводу, что Карма не

безлика. Живым олицетворением Кармы являются Дхиан-коганы: 'эти Высокие

Существа выбирают для каждой развивающейся души соответствующие

условия и место рождения' [909]. Как всегда, в теософии вслед за

философски-обосновываемым запретом на обращение к Богу следует

эзотерический совет: там, где не сможет помочь Бог, там космические

духи смогут по своему выбору помогать тебе.

А имя самого большого космического друга человечества хорошо известно.

'Люцифер есть божественный и земной свет, 'святой Дух' и 'Сатана',..

есть Карма Человечества' [910]. Как мы помним, Блаватская

отождествляет Люцифера с Астральным Светом. И вот оказывается, что

при чины не сами собой прелагаются в следствия, но что между действием

и причиной, между одной жизнью и следующей есть еще Посредник-Люцифер.

'Астральный Свет есть Всемирная причина в своем непроявленном единстве

и бесконечности. По отношению к человечеству он становится просто

следствиями причин, порожденными людьми в течение их греховных жизней'

[911]. 'Само человечество определяет действие и реакцию в великом

Магическом Посреднике' [912].

Значит, будущая жизнь человека зависит от 'реакции' Люцифера на его

нынешнюю жизнь. А реакция его известна заранее: он не умеет прощать и

он чужд таким антропоморфическим порывам как 'любовь'.

23. 'ДИАГНОСТИКА КАРМЫ' И ДИАГНОСТИКА СОВЕСТИ

В том и беда, что прочнее всего держится низшая вера -- в

приметы, в проклятия, в сглаз, -- и легче всего потерять веру

высшую, радостную.

Г.К.Честертон [912]

Одна из самых популярных книг последних лет -- 'Диагностика кармы'

С.Н.Лазарева. То, что люди ее читают, мне кажется вполне светлым

знаком. Это значит, что многие люди перестали искать источник зла и

страдания где-то вдали -- в партиях и 'властях'. Полярное мышление, для

которого 'мы' -- это белоснежные ангелы и праведники-страдальцы, а

'они' -- это воплощение всех мыслимых пороков, воодушевляло

'перестройку' (для которой 'Мы' означало читателей 'Московских

новостей', а 'они' -- партократию). 'Диагностика кармы' С.Н.Лазарева,

насколько я могу судить по разговорам с читателями этой книги, была

воспринята как призыв к самопознанию. С ее помощью многие стали

задаваться тяжелым и непривычным вопросом: что во мне, в моей жизни, в

моем характере есть такого, что притягивает боль и страдание к моему

миру?

Этот великий вопрос, служащий преддверием христианства, долго вызревал

в глубине умов. 'Диагностика кармы' помогла ему пробиться на

поверхность. И при этом предложила слишком пошлый ответ на него.

Если бы Лазарев сказал: 'те грехи, что совершил я в моей прошлой

жизни, тяготеют надо мной сегодня' -- это была бы нравственная

проповедь.

Она была бы нехристианской (ибо Евангелие обращается к свободному и

ответственному человеку и потому не знает никакой 'кармы' или

'судьбы'). Но все же это была бы нравственная проповедь. Mea culpa --

по моей вине...

Она была бы и философски не слишком убедительной (потому что

представление о карме лишь отодвигает исток зла на несколько поколений

назад; в итоге же человек все равно должен принять на себя

ответственность за зло в мире, но при этом вместо осознания своих

действительных грехов в действительном мире он должен погрузиться в

мир фантазий). Но все же это была бы идея, которая заслуживает

обсуждения.