Диакон Андрей Кураев

Буддизм и христианство (Часть 4)

человек должен восславить

свои цепи. 'Когда дух поймет, как беспрерывно текут проявления жизни,

тогда можно указать на беспрерывность всех цепей. Цепь мысли, цепь

действия, цепь следствий, цепь стремлений, цепь жизней -- одна цепь

предопределяет другую!' (Беспредельное, 451). Когда Е. Рерих думает,

она приходит к логичному выводу: 'Нарушить цепь нельзя, но заменить

железные кольца более тонким металлом можно' (Беспредельное, 48). Но

стоит ей заняться пропагандой, -- и лозунги забывают о всякой

философии: 'разорвите цепи и откажитесь от кармы быть порождением'

(Беспредельное, 63). В другом же месте она вновь вспоминает о том, что

теософия давно уже преодолела христианский невежественный предрассудок

о личности и свободе: 'Творчество магнита жизни состоит из этих цепей.

И дух должен содрогнуться при мысли о нарушении цепи. Если проследить,

как несутся в пространстве рекорды порванных цепей, то содрогнется,

истинно, дух. Достигнет тот, кто примкнул к единству эволюции'

(Беспредельное, 451).

Итак, просвещенный теософ должен делать свои выводы. Во-первых,

каяться некому -- потому что нет личности, а 'комбинация сочетаний' не

может стать чем-то иным, нежели она есть. Во-вторых, каяться не перед

Кем, потому что Карма не слышит и не желает, а Бога, свободного от

мировой и собственной кармы, просто нет. В-третьих, каяться

бесполезно, потому что покаяние не может изменить тех следствий, что

были порождены прежде происшедшими грехами. 'Около понятия прощения

много непонимания, -- пишет Е. Рерих. -- Простивший полагает, что он

совершил нечто особенное, между тем, он лишь сохранил свою карму от

осложнений. Прощенный думает, что все кончилось, но ведь карма

остается за ним. Сам закон кармы остается поверх обоих участников'

[905. Не важно -- просишь ты прощения у человека и Бога, или нет.

'Карма остается за тобой'.

Выбора не избежать: либо есть Личный Бог и человек призван к познанию

его воли, либо и познавать-то нечего, потому что человек нигде не

встретит Собеседника, нигде не встретит тепла любви и свободы, но

будет натыкаться лишь на безжалостные законы. И здесь уж поистине --

'удовольствия мало, если монах и за гробом не находит никого, а только

идеи. Может быть, лучше уж было бы не столь идеально жить и умирать,

но было бы устроено так, чтобы там, за гробом, оказался кто-нибудь,

живая личность, а не общая идея' [906.

Так что перед нами две внутренне прочные связки: или есть свобода

человека -- и есть Бог, трансцендентный по отношению к нашему космосу.

Или -- нет Бога и нет свободы. Итак, дано: христиане фанатично, со

свойственным им невежеством и средневековым мракобесием отстаивают

свободу человека. Рерихи веротерпимо и современно уверяют, что свободы

нет и быть не может. Задача для прессы: доказать, что 'Живая Этика'

более гуманистична и демократична, чем христианство...

Как возвестили сами оккультисты, с появлением теософии темное

средневековье кончилось. Никаких 'личностей' не обнаружено не только

'там, за гробом', но и в мире людей. А потому -- 'настал час указать,

что Величайший Бог -- это Бог непреложного Закона, Бог Справедливого

воздаяния, но не произвола в Милосердии' [907. Теперь больше не будет

звучать невежественных суеверий типа того, что пересказывалось в

христианских монастырях: 'Спрошен был старец одним воином: принимает

ли Бог раскаяние. И старец говорит ему: скажи мне, возлюбленный, если

у тебя разорвется плащ, то выбросишь ли его вон? Воин говорит ему:

нет, но я зашью его и опять буду употреблять его. Старец говорит ему:

если ты так щадишь свою одежду, то тем паче Бог не пощадит ли Свое

творение?' [908 Не будет больше таких старцев.

Теософская наука точно установила, что Великие Учителя человечества, в

числе которых она особенно ценит

Иисуса Христа, считали безнравственной проповедь покаяния. Теософская

наука с помощью безупречно выверенной оккультной методики доказала,

что даже Евангелие не проповедовало ничего, кроме Кармы.

Рерихи не вместили новизны христианства -- и поэтому обвинили его в