Диакон Андрей Кураев

Буддизм и христианство (Часть 4)

христианской философии, существо, которое

подчинено чему-то иному, чем оно само, не может считаться Абсолютом.

Но в теософии этот запрет логичен. Ведь Бога вне мира нет. Более того,

Божество само постепенно развивается внутри мира. Естественно, что,

развиваясь по общемировому закону кармы, оно и не может быть от него

свободно. Так что здесь внутренне необходимая логическая связь: или мы

признаем, что Бог может прощать людей, а значит, Он свободен от

кармической необходимости, что, в свою очередь, означает, что Бог не

включен в мир, и, следовательно, мир сотворен Богом; или же мы

считаем, что мир совечен Божеству, и последнее подчинено закону кармы

и ничем не может защитить нашу свободу.

Кант из феномена человеческой свободы выводил существование Бога. Из

этого же феномена можно вывести суждение о том, что мир сотворен Богом

'из ничто'. Человек может быть свободен от мира только в том случае,

если свободен от мира Бог. Ибо если Бог не свободен, но скован миром,

то Он не может быть гарантом человеческой независимости от

причинно-следственных цепей.

Свобода человека нуждается в свободе Бога. И поэтому Климент, борясь с

античным пониманием фатума, настаивает и на свободе Бога: 'Господь

благ не независимо от своей воли, как огонь, который, и не желая того,

обладает согревающей силой. В полноте свободы своей воли Он осыпает

своими щедротами того, кто добровольно бросается в Его объятия'

(Строматы, VII, 7).

Бог свободен. И, значит, он может весь ход мировых событий повернуть

так, чтобы у человека была возможность выжить даже при самой страшной

и самой настойчивой его ошибке.

Но теософское утверждение автоматичности кармического закона не может

признать за Богом свободы прощать. Г-ну Клизовскому бесполезно

напоминать, скажем, евангельскую сцену о женщине, обвиненной в

прелюбодеянии. Он убежден, будто 'воздаяние за свои дела человек

получает не от Господа, но мудрый космический закон отмечает каждый

человеческий поступок' [894]? Христос не имел права простить

блудницу.

Когда христианство говорит о Божием Суде, оно мыслит его не как

безглазую Фемиду. Оно утверждает самодержавие Бога над миром в

надежде, что у монарха есть исключительная привилегия миловать там,

где закон велит карать. Напоминанием именно об этой привилегии монарха

авторитетнейший русский богослов XX века В.Н.Лосский закончил статью

о том, что значит Господство Бога: 'Высочайшее право Царя есть

милосердие' [895].

Через всю христианскую литературу проходит уверенность в том, что Бог

выше справедливости. Евангелие началось с возвещения о том, что Любовь

выше справедливости и закона. Преп. Исаак Сирин пишет: 'Не называй

Бога правосудным. Хотя Давид называет Его правосудным и справедливым,

но Сын открыл нам, что Он скорее благ и благостен... Почему человек

называет Бога правосудным, когда в главе о блудном сыне читает, что

при одном сокрушении, которое явил сын, отец прибежал и упал на шею

его и дал ему власть над всем богатством своим? Где же правосудие

Божие? В том, что мы грешники, а Христос за нас умер? Где воздаяние за

дела наши? (Слово 60). А в 'Древнем Патерике' описывается, как именно

Диавол просит Бога, чтобы Тот справедливо судил людей, по делам их --

в обоснованной надежде, что в этом случае Бог должен будет отречься от

всего человечества [896]...

Теософы полагают, что эта просьба Сатаны была удовлетворена. Если

Евангелие говорит, что Отец передал суд Христу, то теософия уверяет,

что Бог (которого нет) передал суд над миром полностью на

усмотрение... Сатане. 'Сатана есть Судья Справедливости Бога (Кармы);

он держит весы и меч', -- приводит Е. Блаватская цитату из

'превосходного', по ее словам, трактата 'Тайна Сатаны' [897].

Каяться бесполезно. Бога нет. Его вообще нет, а тем более такого,

который мог бы прощать. В мире вообще ничего нет, кроме кармы. Причины

и следствия от века порождают друг друга, и 'в сущности говоря, ничего

кроме кармы не существует. Все Бытие есть лишь нескончаемая цепь

причин и следствий' [898].