Диакон Андрей Кураев

Буддизм и христианство (Часть 4)

'Благочестивые обители обладали также и

целыми боевыми дружинами монахов... В ту далекую эпоху (в XVI веке)

религиозные секты Тибета, которые можно сравнить с католическими

монашескими орденами, вели беспрестанные войны за власть над страной.

Основным соперником желтошапочников Гелугпы были красношапочники

Кармапы. В самый кульминационный момент войны между красными и желтыми

последние решили привлечь на свою сторону племена джунгар, хошутов и

торгоутов. Главой их племенного союза считался Турул-байхур, более

известный как Гушихан. В 1642 г. его армия разгромила боевые отряды

Кармапы, а вождь союзников передал верховную власть над Тибетом

Далай-Ламе V -- Агван-Ловсан-Чжямцо, прозванному 'Пятым Великим'

[866].

А в буддистско-синтоистской Японии уже лилась кровь христиан. До

начала гонений в стране насчитывалось около 300 000 христиан. И это

было сочтено угрозой для национальной безопасности Японии и для

благополучия буддистских монастырей. Христианство было объявлено вне

закона. В 1623 г. было казнено 27 христиан. В 1618-1621 -- убито 50

христиан-японцев. Следующий, 1622, год вошел в историю японской Церкви

как 'год великомучеников': 30 христиан было обезглавлено и еще 25

сожжено заживо (из них -- девять иностранных католических

священников). И так продолжалось два с половиной века. Когда во второй

половине XIX века христианство было все же объявлено разрешенной

религией, христиан в Японии осталось 100 000 (при этом историк

отмечает, что мало кто из христиан отрекался -- большинство

предпочитало смерть) [867]. Философское освящение этим гонениям было

дано трактатом 'О вреде христианства', написанным буддистским монахом

Судэном [868].

Отнюдь не исключали возможность применения оружия для торжества

'желтой веры' и собеседники Оссендовского и Рериха. Вообще

вегетарианство и призыв воздерживаться от убийства животных на

практике никак не означают безусловного воздержания от убийства

людей.*

----------------------

* Вспомним священный текст кришнаитов -- 'Бхагавадгиту'. В начале

повествования описывается легендарная 'битва при Курукшетре', и утром

накануне боя Кришна советует Арджуне не смущаться необходимостью

уничтожения всех своих родственников и миллионов людей вкупе с ними.

Естественно, что В. Сидоров, поясняя, почему титул махатмы по праву

носят и проповедник ненасилия Ганди и практик 'революционного насилия'

Ленин, напомнил об этих страницах Бхагавадгиты (см. Сидоров В. Рерих и

Ленин. // Знамя мира. э11 (25), 1994).

Так что нельзя думать, что, мол, можно быть европейцем и христианином,

вот только 'обогатить' христианство пантеизмом, 'философией кармы' или

'буддистской веротерпимостью'. Тут -- или-или. 'Есть только две

мудрости в мире, -- и только эти две мудрости и могут быть вечными,

неотменимыми. Одна из них утверждает личность, другая -- ее

уничтожает. Никаких других универсальных мудростей нет: все остальное

тяготеет к одному или к другому из этих двух полюсов. Поэтому

существуют лишь две религии, способные с достаточною силою выступать

друг против друга: религия, ведущая в царство личностных духов, и

религия, ведущая к полному погашению духа в Ниббеле. Бог, душа, мир --

основные идеи первой, безличное бытие вне бога, преодоление 'миража'

(майи) и всякого полагания и себя и вне себя чего-либо -- это

основные лозунги второй. Логосу, который у Бога и Бог, противостоит

бодхисатва, открывающая тайну безличия и безбожия; ведение великой,

личность созидающей силы жертвенного страдания -- и выход из страдания

через погашение личности; единство многих, создаваемое любовью, -- я

отказ от 'иллюзий' любви ради уничтожающего всякую множественность

единства безликого, бессубъектного, безвольного и бестворческого

до-бытия -- таковы полярно противоположные устремления мудрости

христианской и мудрости антихристианской -- буддизма. Ни сближения, ни

примирения, ни синтеза, ни выхода в третье здесь быть не может. Кроме

'или-или' нет здесь иного подхода... Буддизм -- единственно достойный

противник христианства -- ведет глубокую, невидимую, самими адептами