Диакон Андрей Кураев

Буддизм и христианство (Часть 4)

Христа? И, кстати, почему Христос, якобы учившийся буддизму в

Тибете и Индии, первое чудо совершил на брачном пире? Почему он

умножил радость собравшихся, умножив вино? Почему не предложил

помедитировать на тему об изгрызанном трупе невесты?

Так что мне представляется, что попытка Е. Рерих обличить христианство

за счет женолюбивого буддизма не отличается уважением к историческим

реалиям. Буддистские тексты возглашают вполне недвусмысленно: 'То же

самое тело красавицы для трех существ разное: для собаки

-- это пища, для любовника -- существо, для монаха -- падаль' [818].

Но не все буддисты стали монахами. Некоторые дерзали вступать с

'падалью' в брачные отношения и рождать новых монахов для буддистских

монастырей *. Некоторые ламы даже решались признавать реальность своих

собственных детей... 'Сын Марбы по имени Додебум погиб молодым в

результате несчастного случая. Он поехал с друзьями на праздник, где,

вероятно, молодые люди изрядно напились, что не редкость для тибетцев.

По дороге домой его лошадь, испугавшись пьяных криков, понесла, и

Додебум свалился в пропасть. После его гибели Марба, во всяком случае

внешне, пребывал в совершенно подавленном состоянии. Один из его

учеников спросил его: 'Учитель, ты учишь, что все есть иллюзия, как же

тогда понять твое подавленное настроение?' -- 'Все так, сын мой, но

случившееся -- это уже сверхиллюзия!' [819]

----------------------

* Соответственно, даже если они и соглашались с учением Гаутамы,

монахи их не считали буддистами. 'Этика буддизма обращается к тем,

кому общество невмоготу, она организует не общество, а беглецов из

общества. Она ведет просвещенных в монастырь. Оттуда -- с безопасного

расстояния -- они светят миру, неспособному измениться, подают пример

человеческих отношений. Но остальных, неспособных отказаться от

семейных (и связанных с ними кастовых) связей, она оставляет зрителями

монашеского подвига и обращается к ним только за милостыней. Миряне

занимают в системе буддизма место, сравнимое с положением оглашенных в

ранних христианских общинах. Это собственно не буддисты, а

сочувствующие буддизму' (Померанц Г. О причинах упадка буддизма в

средневековой Индии. // Антология Гнозиса. Т. 1. -- СПб., 1994, сс.

193-194).

Итак, Н.О.Лосский имел основания предположить -- 'Надо думать, что

буддисты, как и христиане, любят своих детей не только любовью

сострадания, но и любовью, задающейся целью развивать содержательность

их жизни, обогащать ее, а не вызывать в них отвращение к земному

бытию' [820].

Постепенно народное сердце согрело ледышку буддистской философии.

Холодная безрелигиозная и безрадостная проповедь Будды с течением

столетий начала наполняться религиозным содержанием. Мир и человек

стали представляться чем-то более привлекательным и иногда даже

заслуживающим любви. Гораздо более человечные нотки стали звучать в

буддизме махаяны, появившемся через пять веков после смерти Будды и в

самом начале христианской эры.

Если христианство на пути в 'массы' что-то теряло (и реакцией на эти

потери и охлаждения было появление монашества), то в буддизме

наоборот. И сегодня люди, увлеченные в 'паломничество на Восток',

незаметно для самих себя, 'контрабандой' проносят в себе огромное

количество 'христианских предрассудков', и проецируют в восточные

афоризмы то, любовь к чему привила им христианская культура.

То же произошло в Европе и с буддистским пониманием реинкарнации. В

эпоху, когда на Западе царствовал культ прогресса, индийская

реинкарнация 'наложившись на теософский эволюционизм, приобрела

неожиданно оптимистическое звучание' [821]. Ведь 'Будда побеждает

смерть именно как переход к мукам новой жизни, или побеждает смерть

через уничтожение самого субстрата, которым питается смерть, -- самой

жизни. Лишь западное сознание, когда оно соприкоснулось с этим

учением, могло -- в силу аксиоматической ценности для него жизни --

впасть в заблуждение, приняв учение о переселении душ за благую весть

о своеобразном бессмертии, о большей полноте жизни', -- пишет