Диакон Андрей Кураев

Буддизм и христианство (Часть 4)

прелестями. Но аскетические советы монахам никогда не

возводились здесь в степень последних философских истин. Я хотел бы

предложить для сравнения два текста. Один принадлежит Будде.

'Взгляните на девушку в пору ее расцвета по 15-му или 16-му году.

Не кажется ли эта сверкающая, ослепительная красота великолепной в эти

мгновения? А между тем прекрасное, манящее и желанное в этой блестящей

красоте и есть не что иное, как мучение телесности. Взгляните на то же

существо в другую пору ее жизни, по 80-му году: всмотритесь, какая она

разбитая, согбенная, иссохшая, на клюку опирающаяся, едва плетущаяся,

бессильная, выцветшая, беззубая, облысевшая, с дрожащей головою,

морщинистая, темными пятнами покрытая... Вот вам ничтожество

телесности! А потом, братия, взгляните на ту же сестру недугующую,

тяжко страждущую, загрязненную испражнениями, поднимаемую и

обслуживаемую другими. А потом взгляните на тело той же сестры на одре

смертном, через день, два, три после кончины ее, как оно вздулось,

почернело, предалось тлению. А потом взгляните на скелет с обрывками

мяса, залитый кровью, сдерживаемый связками... Ну, что же братья? Куда

же делась та сияющая, прежняя красота? куда исчезла? и как сменилась

жалким, безобразным претящим ничтожеством телесного?'(Терагата, 60)

[812].

Второй текст принадлежит св. Иоанну Златоусту. Начинается он очень

похоже: 'Когда ты видишь женщину благообразную, веселую,

воспламеняющую твои помыслы, то представь, что предмет твоего

пожелания -- земля, что воспламеняет тебя пепел -- и душа твоя

перестанет неистовствовать... Представь, что она изменилась,

состарилась, заболела, что глаза ее впали, щеки опустились, весь

прежний цвет поблек; подумай, чему ты удивляешься. Ты удивляешься

грязи и пеплу, тебя воспламеняет пыль и прах' Но вот сиюминутная

аскетическая задача угашения похоти достигнута, и, оказывается,

Златоуст совсем не собирается догматизировать свои слова: 'Говорю это,

не осуждая природы -- да не будет!, -- не унижая ее и не подвергая

презрению, но желая приготовить врачество для больных. Бог сотворил ее

такою, столь уничиженною, для того, чтобы показать и Свою собственную

силу и Свое попечение о нас, бренностию природы располагая нас ко

смирению и укрощая всякую нашу страсть, а вместе с тем -- являя Свою

мудрость, по которой Он мог и в грязи образовать такую красоту.

Посему, когда я уничижаю естество, тогда открываю искусство Художника.

Ибо как ваятелю мы удивляемся более не тогда, когда он производит

прекрасную статую из золота, а тогда, когда вырабатывает точный и

совершенный образ из грязного вещества, так и Богу мы удивляемся и

воздаем хвалу потому, что грязи и пеплу Он сообщил отличную красоту и

в телах наших явил неизреченную мудрость' [813].

Нежелание видеть разницу духовных путей христианского мира и

восточного приводит к весьма примечательным ситуациям. Например, в

1991 году издательство 'Художественная литература' выпустило книжку

'Будда. Истории о перерождениях'. В джатаке 'О заклинании тоски',

включенной в состав сборника, есть следующее назидание: 'Брат мой,

ведь женщины -- сластолюбивы, бездумны, подвержены пороку, в роду

людском они -- низшие. Как ты можешь испытывать любовную тоску по

женщине, этому сосуду скверны?' [814]. Издательство рекомендует эту

книжку 'для семейного чтения'...

Да, Рерихи всех убедили в том, что Будда и Христос так похожи друг на

друга... Более того, ради того, чтобы лишний раз уколоть христиан, Е.

Рерих, например, пишет: 'Будда высоко ставил женщину' [815]. Я был бы

готов ей поверить...

Но вот однажды, чтобы убедить сомневающихся в правоте своего тезиса о

том, что всякая женщина не более чем скверна, Будда провоцирует свою

собственную мать (в том перевоплощении) на убийство его самого

[816]... В другом перевоплощении -- будучи царем Бенареса, Будда

послал своего придворного плута сокрушить добродетель жены жреца,

которая хранила верность мужу, -- конечно же, ради подтверждения своей

спасительной проповеди: 'женщин нельзя удержать от соблазна' [817].

Кто в состоянии представить, чтобы подобные легенды слагались вокруг