Рудольф Штайнер

Философия свободы (Часть 1)

из восприятия.

Всякий род бытия, допускаемый вне области восприятия и понятия, должен

быть отнесен к сфере неправомерных гипотез. К этой категории принадлежит и

'вещь в себе'. Совершенно естественно, что дуалистический мыслитель не может

найти связь между гипотетически принятым мировым принципом и опытно данным.

Содержание для гипотетического мирового принципа может быть добыто лишь в

том случае, если мы почерпнем его из мира опыта и обманем себя относительно

этого факта. Иначе он останется понятием, лишенным содержания, мнимым

понятием, имеющим лишь форму понятия. Дуалистический мыслитель утверждает

тогда, как правило, будто содержание этого понятия недоступно нашему

познанию и мы можем знать лишь, что такое содержание существует, а не то,

что именно существует. В обоих случаях преодоление дуализма невозможно. Если

внести в понятие 'вещи в себе' несколько абстрактных элементов из мира

опыта, то все же остается невозможным свести богатую конкретную жизнь опыта

к нескольким свойствам, заимствованным в свою очередь из того же восприятия.

Дюбуа-Реймон полагает, что невоспринимаемые атомы материи своим положением и

движением вызывают ощущения и чувствования, и затем приходит к выводу: мы

никогда не сможем найти удовлетворительное объяснение того, каким образом

материя и движение порождают ощущение и чувствование, ибо оставалось бы

'совершенно и навсегда непонятным, если бы какому-нибудь числу углеродных,

водородных, азотных, кислородных и т. д. атомов было не безразлично, как они

лежат и движутся, как они лежали и двигались и как они будут лежать и

двигаться. Никоим образом нельзя понять, как из их взаимодействия могло бы

возникнуть сознание'. Этот вывод характерен для всего означенного

направления мышления. Из богатого мира восприятий выделяются два элемента:

положение и движение. Они переносятся на измышленный мир атомов. И затем

наступает удивление, что из этого самодельного и заимствованного из мира

восприятия принципа не может быть развита конкретная жизнь.

То, что работающий с совершенно бессодержательным понятием о 'вещи в

себе' дуалист не может прийти ни к какому объяснению мира, это следует уже

из указанного определения его принципа.

В каждом случае дуалист чувствует себя вынужденным ставить нашей

способности познания непреодолимые пределы. Сторонник монистического

мировоззрения знает, что все необходимое для объяснения данного ему явления

мира должно лежать в пределах последнего. Препятствием к достижению им этого

объяснения могут быть только случайные временные или пространственные

границы или недостатки его организации. Именно: не человеческой организации

вообще, а лишь его собственной особенной и индивидуальной организации.

Из понятия познавания, как мы его определили, следует, что о границах

познания не может быть речи. Познание не есть какое-то общее мировое дело;

оно есть предприятие, которое человек должен решать с самим собой. Вещи не

требуют никакого объяснения. Они существуют и действуют друг на друга по

законам, которые могут быть найдены мышлением. Они существуют в неразрывном

единстве с этими законами. И вот перед ними выступает наше Я и постигает в

них поначалу только то, что мы обозначили как восприятие. Но внутри этого Я

содержится сила для нахождения и другой части действительности. Лишь когда Я

соединяет и для себя оба неразрывно связанных в мире элемента

действительности, - только тогда наступает удовлетворение познания: Я снова

достигает действительности в целом.

Итак, предварительные условия для возникновения познавания существуют

через Я и для Я. Последнее само задает себе вопросы познавания. И притом

берет оно их из совершенно ясного и прозрачного в себе элемента мышления.

Если мы ставим себе вопросы, на которые не можем дать ответа, то содержание

вопроса не во всех своих частях может быть ясным и отчетливым. Не мир ставит

нам вопросы, а мы сами ставим их.

Я могу себе представить, что у меня отсутствует всякая возможность

ответа на вопрос, который я встречаю в каком-либо сочинении, если я не

знаком со сферой, из которой взято содержание вопроса.

При нашем познании дело идет о вопросах, которые нам задаются в силу

того, что сфере восприятия, обусловленной местом, временем и субъективной