Рудольф Штайнер

Очерк теории познания Гетевского мировоззрения

тип в развитии нашей речи, здесь мы

употребляем его в смысле Гете и имеем в виду одно только вышеупомянутое

значение. Этот тип ни в каком отдельном организме не развит во всем

совершенстве. Только наше разумное мышление в состоянии овладеть им,

извлекая его как всеобщий образ из явлений. Следовательно, тип есть идея

организма: животность в животном, всеобщее растение в частном.

Под этим типом не следует представлять себе нечто постоянное,

неизменное. Он отнюдь не имеет ничего общего с тем, что Агассиц, самым

выдающийся противник Дарвина, называл 'воплощенной творческой мыслью Бога'.

Тип есть нечто вполне текучее; из него можно вывести все отдельные виды и

роды, на которые можно смотреть как на подтипы, или обособленные типы. Тип

не исключает теорию происхождения. Он не противоречит факту развития

органических форм друг от друга. Он есть только разумный протест против

мысли, будто органическое развитие целиком исчерпывается последовательно

возникающими, фактическими (чувственно воспринимаемыми) формами. Он есть то,

что лежит в основе всего этого развития Он устанавливает связь в этом

бесконечном многообразии. Он есть внутреннее содержание того, что нам

знакомо как внешняя форма живых существ. Теория Дарвина предполагает такой

тип.

Тип есть истинный первоорганизм; смотря по тому, как он идейно

специализируется, он есть первичное растение или первичное животное. Никакое

отдельное чувственно-действительное животное существо не может быть типом.

То, что Геккель или другие натуралисты называют первичной формой, есть уже

частный образ, и простейший образ типа. Если он во времени раньше всего

появляется в простейшей форме, то это еще не значит, что следующие друг за

другом во времени формы суть результат предшествующих. Все формы суть

последствия типа; первая, как и последняя, суть его явления. Его мы должны

класть в основу истинной органики, а не производить просто отдельные виды

животных и растений друг от друга. Как красная нить проходит тип через все

ступени развития органического мира. Его следует нам держаться и с помощью

его пройти по этому великому многообразному царству. Тогда оно нам станет

понятным. Иначе же оно распадется у нас, как весь прочий мир опыта, в

бессвязное множество единичных явлений. Даже когда мы думаем, что возводим

более позднее и сложное к его прежней более простой форме и видим в

последней нечто первоначальное, то мы ошибаемся, ибо мы выводим только одну

частную форму из другой, тоже частной.

Фридлих Теодор Фишер однажды по поводу теории Дарвина высказал мысль,

что она принуждает нас подвергнуть пересмотру наше понятие о времени. Здесь

мы подошли к точке, с которой нам видно, в каком смысле должен быть

произведен такой пересмотр. Он должен был бы показать, что выведение более

позднего из более раннего не есть еще объяснение, что первое по времени не

есть уже и принципиальное первое. Выведение должно всегда совершаться из

принципа, и самое большее - можно было бы, пожалуй, показать еще, какие

факторы содействовали тому, что один вид существует по времени развился

раньше другого.

Тип в органическом мире играет такую же роль, как закон в

неорганическом. Как закон природы дает нам возможность узнавать в каждом

совершении звено великого целого, так тип позволяет нам видеть в отдельном

организме особую форму первообраза.

Мы уже однажды указали, что тип не есть законченная застывшая форма

понятия, но что он текуч и способен принимать самые различные образы. Число

этих образов бесконечно, потому что то, благодаря чему первообраз становится

частной отдельной формой, для самого первообраза не имеет значения. Это

совершенно так же, как закон природы управляет бесчисленным множеством

отдельных явлений, потому что частные определения, выступающие в отдельном

случае, не имеют ничего общего с законом.

Однако здесь дело идет о чем-то существенно ином, чем в неорганической