Рудольф Штайнер

Очерк Тайноведения (Часть 1)

покоя; более тонкие части, однако,

именно астральные тела человеческих существ, освобождаются от этих более

грубых формирований. Они приходят в некое состояние, в котором высшие силы

возвышенных Солнечных существ могут особенно сильно воздействовать на них. -

После паузы покоя проникают они опять те части человеческого существа,

которые состоят из более грубых субстанций. Через то, что они в паузе - в

свободном состоянии - приняли мощные силы, они могут эти более грубые

субстанции сделать зрелыми для воздействия, которое после некого известного

времени должно отныне упражняться на них правомерно продвинутыми 'Духами

Личности' и 'Духами Огня'.

Эти 'Духи Личности' поднялись, между тем, к некой ступени, на которой

они имеют 'сознание Инспирации (Inspiration)'. Они могут здесь не только -

как это было при прежнем образном сознании - воспринимать в образах

внутренние состояния других существ, но как в неком Духовном языке звучаний,

воспринимать Внутреннее самих этих существ. 'Духи Огня', однако, поднялись к

высоте сознания, которую 'Духи Личности' имели на Солнце. Оба рода Духов

могут через это вмешиваться в созревшую жизнь человеческого существа. 'Духи

Личности' воздействуют на астральное тело, 'Духи Огня' на эфирное тело этого

человеческого существа. Астральное тело получает через это характер

личности. Оно переживает отныне в себе не только удовольствие и боль, но оно

соотносит их также на себя. Оно не приходит еще к некому полному Я-сознанию,

которое говорит себе 'Я есть здесь'; но оно чувствует себя вынашиваемым и

охраняемым другими существами своего окружения. В том, как оно как бы

смотрит вверх к ним, оно может сказать себе: Эта мое окружение держит меня

при бытии. - 'Духи Огня' воздействуют отныне на эфирное тело. Под их

воздействиями становится движение сил в этом теле все больше и больше

внутренней жизне-деятельностью. Что здесь возникает, находит некое

физическое выражение в движении соков и в явлениях роста. Газовые субстанции

уплотнились до водных; можно говорить о некотором роде питания в смысле, что

принятое извне будет во Внутреннем превращено и переработано. Если мыслят

себе примерно нечто среднее между питанием и дыханием в современном смысле,

то получают некое представление того, что совершалось тогда в этом

направлении. Питательные вещества брались человеческим существом из царства

животных-растений. Можно мыслить себе эти животные-растения как парящими

плавающими - или также слегка приросшими - в неком, их окружающем элементе,

как современные низшие животные живут в воде или низшие земно-животные

(Landtiere) в воздухе. Все-же этот элемент не есть еще ни вода, ни воздух в

современном смысле, но нечто среднее из обоих, некий род уплотненного пара,

в котором самые разнообразные субстанции как растворенные передвигаются туда

и сюда в разнообразнейших течениях. Животные-растения возникают только как

уплотненные регулярномерные формы этого элемента, физически часто только

незначительно отличные от своего окружения. Процесс дыхания имеется наряду с

процессом питания в наличии. Он есть не как на Земле, но как всасывание и

изливание тепла. Для сверх-чувственного наблюдения это есть, как если при

этих процессах открывались и опять закрывались органы, через которые

нагревающее течение выходило и входило и также вводились и выводились

воздухообразные и водообразные субстанции. И потому что человеческое

существо на этой ступени своего развития обладает уже неким астральным

телом, сопровождается это дыхание и питание чувствами так, что возникает

некий род удовольствия, когда извне принимаются такие вещества, которые

являются способствующими для построения человеческого существа.

Неудовольствие задействуется, когда вливаются вредные вещества или также

только приходят к близи. - Как, описанным образом, в течение развития Луны

процесс дыхания стоял близко к процессу питания, так стоял процесс

представления близко к размножению. От вещей и существ в окружении человека

Луны не исходило непосредственное воздействие на какие-нибудь чувства.

Представление было много более так образовано, что через присутствие таких

вещей и существ возбуждались образы в приглушенном, смутном сознании. Эти

образы стояли во много большей внутренней совместной связи с собственной