Рудольф Штайнер

Очерк Тайноведения (Часть 1)

бы никакого права существования, если это носило бы только некий

личный характер. Она должна содержать представления, к которым может прийти

каждый человек, и это должно быть сказано так, чтобы не было заметно никакой

личной окраски, насколько это вообще возможно. В этом отношении не должно,

итак, подразумеваться личное. Оно должно соотносить себя только на то, чтобы

сделать понятным, как составитель может находить понятной выше означенное

суждение своих высказываний и все-же мог писать эту книгу. Существовало бы,

ведь, нечто, что вынесение некого личностного могло бы сделать излишним,

если бы обстоятельным образом, сделать действенными все отдельные

подробности, которые показывают, как представленное этой книги в

действительности, однако, согласуется со всеми достижениями современной

науки. Для этого были бы теперь, однако, все-таки необходимы много томов как

введение к этой книге. Так как таковые в настоящее мгновение не могут быть

поставлены, то составителю является необходимым сказать, через какие личные

обстоятельства он полагает себя вправе, чтобы считать некое такое

согласование за возможное. - Он вовсе, конечно, никогда не предпринял бы

опубликовать все то, что в этой книге, например, говорится в отношении

тепловых процессов, если он не мог бы признаться в следующем: Он был уже за

тридцать лет до этого в положении пройти через изучение физики, которое

разветвляло себя в различные области этой науки. В области тепловых явлений

стояли тогда объяснения в срединном пункте изучения, которые принадлежали

так называемой 'механической теории тепла'. И эта 'механическая теория

тепла' нтересовала его даже совсем особенно. Историческое развитие

соответствующих толкований, которое связывало себя тогда с именами, как Юлий

Роберт Майер (Jul. Robert Mayer), Гельмгольц (Helmholtz), Джоуль (Joule),

Клаузиус (Clausius) и так далее, принадлежало к его продолжительному

изучению. Через это он во время своего изучения создал достаточные

основоположение и возможность, чтобы вплоть до сегодня мочь прослеживать все

фактические достижения в области физического тепло-учения и не найти никаких

препятствий, когда он пытается проникнуть во все то, что наука совершает на

этом поле. Должен был бы составитель сказать себе: это он не может, то это

было бы для него основанием, чтобы вещи, преподнесенные в этой книге,

оставить несказанными и ненаписанными. Он действительно сделал это себе

осново-положением, чтобы в области Духовной науки говорить или писать только

о том, о чем он может неким, кажущимся ему достаточным образом также

сказать, что знает об этом современная наука. Этим он вовсе не высказывает

нечто примерно, что должно быть общим требованием всем людям. Каждый может

чувствовать себя по праву вынужденным, чтобы сообщать и обнародовать то, к

чему побуждают его сила суждения, его здравомыслие и его чувство, также

когда он не знает, что должно сказать о затронутых вещах с точки зрения

современной науки. Только составитель этой книги желал бы для себя

придерживаться выше сказанного. Он не пожелал бы, например, сделать тех пар

утверждений о человеческой системе желез или о человеческой нервной системе,

которые обнаруживаются в этой книге, если не был бы в положении, чтобы об

этих вещах также сделать попытку говорить в формах, в которых современный

природо-ученый говорит с точки зрения науки о системе желез или нервной

системе. - Не смотря на то, что, итак, возможно суждение, что тот кто, как

это происходит здесь, говорит о 'тепле', ничего не знает о начальных основах

современной физики, есть однако верно, что составитель этой книги

полно-правно верит тому, что он сделал, потому что он современное

исследование действительно стремится знать и что он не стал бы так говорить,

если оно ему были бы чуждо. Он знает, что мотив, из которого высказывается

такое осново-положение очень легко может быть перепутан с нескромностью. Но

все-таки необходимо, чтобы напротив такой книге высказать это, чтобы

истинные мотивы составителя не были перепутаны еще с полностью другими. И

это перепутывание могло бы именно быть еще более худшим чем таковое с

нескромностью.

Теперь, было бы, однако, также некое суждение с философской точки