Рудольф Штайнер

Из летописи мира. Акаши-хроники

своим волнением; они Болят себя. Они ощущают свое бытие

как нечто такое, что они сами, своею волею, дают себе. Зато по

отношению к своему мышлению у них нет того чувства, что они

производят свои мысли, как производит их человек; все свои

мысли они чувствуют как приходящие извне, как нечто такое, что

находится не в них, а в мире, и что из мира излучается в их

существо. Таким образом, для этих существ никогда не может

возникнуть сомнения в том, что их мысли суть отражения излитого

над миром мысленного порядка. Они мыслят не свои мысли; они

мыслят мысли мира. Мышлением своим эти существа живут в мыслях

мира; но волят они самих себя. Жизнь чувств слагается у них,

согласно этому их велению и мышлению. Они чувствуют себя

членами мирового целого, и они чувствуют необходимость волить

себя в соответствии с этим мировым целым. Вживаясь в мир этих

чувств, ясновидческая душа приходит к согласному с природой

представлению о своем собственном мышлении, чувствовании и

велении. В пределах элементарного мира эти способности

человеческой души не могли бы развиться в человеческом эфирном

теле. В элементарном мире человеческое веление осталось бы лишь

слабой, как бы сонной силой, а человеческое мышление --

расплывчатым, мелькающим миром представлений.

'Чувство Я' здесь вообще не могло бы возникнуть. Для всего

этого человеку необходимо быть облеченным в физическое тело.

Восходя из элементарного мира в подлинный мир духа,

ясновидящая душа человека переживает себя в условиях, которые

еще дальше, чем элементарные, отстоят от условий чувственного

мира. В мире элементов многое еще напоминает чувственный мир. В

духовном же мире человек стоит перед совершенно новыми

условиями. Здесь ничего нельзя сделать, если иметь одни только

те представления, которые можно выработать в чувственном мире.

Тем не менее, человеческой душе необходимо так укрепить в

чувственном мире свою внутреннюю жизнь, чтобы она могла

перенести из этого мира в духовный то, что делает возможным

пребывание в последнем. Если бы человек не принес с собой в мир

духа окрепшую таким образом жизнь души, то в этом мире он впал

бы просто в бессознательность. Тогда он мог бы присутствовать в

нем только так, как присутствует, например, растение в

чувственном мире. Как человеческая душа, он должен принести с

собой в духовный мир все то, чего нет в чувственном мире, но

что, однако, дает в нем свидетельство о своем существовании.

Нужно уметь составлять себе в чувственном мире представления, в

котором он хотя бы и побуждает, но которые непосредственно не

соответствуют в нем никакой вещи и никакому событию. Все, что

отражает ту или иную вещь в чувственном мире, или описывает то

или иное чувственное событие, лишено всякого значения в

духовном мире. Все, что можно воспринять чувствами, что можно

очертить в понятиях, применимых в чувственном мире, не

существует в мире духа. При вступлении в мир духа нужно как бы

оставить позади себя все, к чему применимы чувственные

представления. Представления же, которые человек так образовал

себя в чувственном мире, что они не соответствуют чувственным

вещам или событиям, продолжают жить в душе и тогда, когда она

вступает в духовный мир. Естественно, что среди этих

представлений могут быть и такие, которые составлены ошибочно.

Если они присутствуют в сознании при вступлении в духовный мир,

то их собственное бытие свидетельствует об их непринадлежности

к нему. Они действуют так, что внедряют в душу стремление

вернуться в чувственный или элементарный мир, чтобы там

заменить ошибочные представления верными. Верным же

представлениям, которые душа вносит в духовный мир, в этом мире

устремляется навстречу родственное; душа чувствует в духовном

мире, что там есть существа, которые всем внутренним бытием

своим таковы, какими внутри ее самой бывают только мысли. Эти

существа имеют тело, которое можно назвать телом мысли. В этом