Рудольф Штайнер

Путь к самопознанию человека в восьми медитациях

считать пережитое лишь за видение в обыкновенном смысле слова.

Он не может думать иначе. Одно оставляет он здесь без внимания,

что изображающий такое переживание берет слова: молния, гром,

трещины в стене, как образы для пережитого, но что он не

смешивает его с образами. Правда, дело ему представляется так,

как если бы он действительно воспринимал эти образы. Но в

данном случае он не так относится к явлению молнии, как когда

он видит ее своими глазами. Видение молнии является для него,

как нечто, покрывающее только отчасти действительное

переживание; сквозь молнию смотрит он на нечто совсем иное, что

в чувственном внешнем мире пережито быть не может.

Для произнесения верного суждения необходимо, чтобы

переживающая подобное состояние душа совершенно здраво

отнеслась к внешнему миру, когда это переживание окончится. Она

должна быть в состоянии правильно сравнивать то, что испытала

как особое переживание, с переживанием обычного внешнего мира.

Кто даже в обычной жизни склонен предаваться всяким мечтаниям

по поводу вещей, тот мало пригоден для такого суждения. Чем

больше у человека здравого, хотелось бы сказать, трезвого

чувства действительности, тем это лучше, когда речь идет о

правдивом и веском обсуждении подобных вещей. Отнестись с

доверием к сверхчувственным переживаниям можно только, когда

имеешь право сказать себе по отношению к внешнему миру, что

принимаешь вещи и события отчетливо такими, как они суть.

Если все необходимые условия таким образом исполнены, и ты

имеешь основание признать, что не пал жертвой простого видения,

то знаешь, что пережил нечто, для чего тело не послужило

посредником при наблюдении. Наблюдение было произведено помимо

тела непосредственно ставшей крепче в самой себе душой. Ты

получил представление о переживании вне твоего тела.

Ясно, что в этой области закономерные различия между

мечтанием или иллюзией и подлинным, произведенным вне тела

наблюдением не могут быть даны в ином смысле, чем в области

восприятий внешних чувств. Бывает, что какой-нибудь человек

обладает живым вкусовым воображением и уже при одном

представлении о лимонаде ощущает почти так, как если бы он его

действительно пил. Но различие между тем и другим выяснится тем

не менее из всей совокупности жизненных отношений. То же можно

сказать и о переживаниях вне тела. Чтобы прийти в этой области

к совершенно убедительным представлениям, надо в нее здраво

вжиться, приобрести способность наблюдать взаимную связь

переживаний и таким образом исправлять одно другим.

Путем таких переживаний, как только что описанное,

получаешь возможность не одними только внешними чувствами или

рассудком, то есть орудиями телесными, наблюдать то, что

составляет часть нас самих. Теперь не только знаешь о мире

нечто другое, нежели о нем дают нам познание эти орудия, но

также и знаешь о нем по-другому. И это особенно важно. Душа,

проходящая через внутреннее превращение, все более и более

приходит к воззрению, что угнетающие вопросы бытия потому не

могут быть разрешены в мире внешних чувств, что внешние чувства

и рассудок не могут достаточно глубоко проникать в мир. Глубже

проникают души, которые так изменяются, что могут переживать

вне тела. В сообщениях, которые они могут давать о своих

переживаниях, заключается то, что в состоянии разрешить

душевные загадки.

Но переживание, протекающее вне тела, бывает совсем иного

рода, чем переживание в теле. Именно это выясняется суждением,

которое можно составить себе по поводу описанного переживания,

когда после него наступило обычное, бодрствующее состояние души

и установилось живое и достаточно ясное воспоминание. Душа

ощущает чувственное тело отделенным от остального мира, она

воспринимает его лишь как часть себя. Иначе бывает с тем, что

переживаешь в себе вне тела. Тогда чувствуешь себя связанным со